Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Я ехал домой с работы и внезапно подумал, что готов приступить ко второй части альбома "Романс Счастливца", в котором Елена Фролома исполняет песни на стихи Иосифа Бродского. О, как я заблуждался. К этому нельзя быть готовым.
Первая же песня меня прошила насквозь. Я с первых нот почувствовал, как всё пространство вокруг изменилось. Всё как будто замерло и стало разворачиваться по-другим канонам. Дальше я понял, что сейчас разрыдаюсь. Вывалился на первой же остановке - благо, это было за две остановки до меня. И дальше просто шёл и плакал, плакал и шёл. Потому что это настолько больше меня, больше всего... это буквально формула абсолюта в нескольких строках. Дослушав первый раз, начал слушать второй. Трясло так, что зуб на зуб не попадал, и -16 тут совсем не при чём. Больше решил не экспериментировать на улице, пошел дальше по альбому.
Но всё-таки. Это свило столько всего... и "мы не умеем взрослеть", и деревья, все эти образы леса, тумана, и "угасшие небеса", и "плакать и петь вдоль осенних оград"... Небо, где найти силы, чтобы это всё теперь вынести.
Проплывают облака (1961)
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
над сумеречными деревьями звенящие, звенящие голоса,
в сумеречном воздухе пропадающие, затихающие постепенно,
в сумеречном воздухе исчезающие небеса?
Блестящие нити дождя переплетаются среди деревьев
и негромко шумят, и негромко шумят в белесой траве.
Слышишь ли ты голоса, видишь ли ты волосы с красными гребнями,
маленькие ладони, поднятые к мокрой листве?
"Проплывают облака, проплывают облака и гаснут..." --
это дети поют и поют, черные ветви шумят,
голоса взлетают между листьев, между стволов неясных,
в сумеречном воздухе их не обнять, не вернуть назад.
Только мокрые листья летят на ветру, спешат из рощи,
улетают, словно слышат издали какой-то осенний зов.
"Проплывают облака..." -- это дети поют ночью, ночью,
от травы до вершин все -- биение, все -- дрожание голосов.
Проплывают облака, это жизнь проплывает, проходит,
привыкай, привыкай, это смерть мы в себе несем,
среди черных ветвей облака с голосами, с любовью...
"Проплывают облака..." -- это дети поют обо всем.
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
блестящие нити дождя переплетаются, звенящие голоса,
возле узких вершин в новых сумерках на мгновение
видишь сызнова, видишь сызнова угасающие небеса?
Проплывают облака, проплывают, проплывают над рощей.
Где-то льется вода, только плакать и петь, вдоль осенних оград,
все рыдать и рыдать, и смотреть все вверх, быть ребенком ночью,
и смотреть все вверх, только плакать и петь, и не знать утрат.
Где-то льется вода, вдоль осенних оград, вдоль деревьев неясных,
в новых сумерках пенье, только плакать и петь, только листья сложить.
Что-то выше нас. Что-то выше нас проплывает и гаснет,
только плакать и петь, только плакать и петь, только жить.
Первая же песня меня прошила насквозь. Я с первых нот почувствовал, как всё пространство вокруг изменилось. Всё как будто замерло и стало разворачиваться по-другим канонам. Дальше я понял, что сейчас разрыдаюсь. Вывалился на первой же остановке - благо, это было за две остановки до меня. И дальше просто шёл и плакал, плакал и шёл. Потому что это настолько больше меня, больше всего... это буквально формула абсолюта в нескольких строках. Дослушав первый раз, начал слушать второй. Трясло так, что зуб на зуб не попадал, и -16 тут совсем не при чём. Больше решил не экспериментировать на улице, пошел дальше по альбому.
Но всё-таки. Это свило столько всего... и "мы не умеем взрослеть", и деревья, все эти образы леса, тумана, и "угасшие небеса", и "плакать и петь вдоль осенних оград"... Небо, где найти силы, чтобы это всё теперь вынести.
Проплывают облака (1961)
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
над сумеречными деревьями звенящие, звенящие голоса,
в сумеречном воздухе пропадающие, затихающие постепенно,
в сумеречном воздухе исчезающие небеса?
Блестящие нити дождя переплетаются среди деревьев
и негромко шумят, и негромко шумят в белесой траве.
Слышишь ли ты голоса, видишь ли ты волосы с красными гребнями,
маленькие ладони, поднятые к мокрой листве?
"Проплывают облака, проплывают облака и гаснут..." --
это дети поют и поют, черные ветви шумят,
голоса взлетают между листьев, между стволов неясных,
в сумеречном воздухе их не обнять, не вернуть назад.
Только мокрые листья летят на ветру, спешат из рощи,
улетают, словно слышат издали какой-то осенний зов.
"Проплывают облака..." -- это дети поют ночью, ночью,
от травы до вершин все -- биение, все -- дрожание голосов.
Проплывают облака, это жизнь проплывает, проходит,
привыкай, привыкай, это смерть мы в себе несем,
среди черных ветвей облака с голосами, с любовью...
"Проплывают облака..." -- это дети поют обо всем.
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
блестящие нити дождя переплетаются, звенящие голоса,
возле узких вершин в новых сумерках на мгновение
видишь сызнова, видишь сызнова угасающие небеса?
Проплывают облака, проплывают, проплывают над рощей.
Где-то льется вода, только плакать и петь, вдоль осенних оград,
все рыдать и рыдать, и смотреть все вверх, быть ребенком ночью,
и смотреть все вверх, только плакать и петь, и не знать утрат.
Где-то льется вода, вдоль осенних оград, вдоль деревьев неясных,
в новых сумерках пенье, только плакать и петь, только листья сложить.
Что-то выше нас. Что-то выше нас проплывает и гаснет,
только плакать и петь, только плакать и петь, только жить.