Прекрасный взгляд на российскую журналистику от Валерия Фадеева.
Современные реформы, нацеленные на то, чтобы повысить нравственность в обществе, очень похожи на попытки прижигать рожу в прыщах, но продолжать жрать майонезик, кока-колу, курить и не смывать косметику на ночь.<...> Когда я буду суровой взрослой теткой, я найду, куда деть свои деньги в пользу культуры, я это просто делом своих зрелых годов сделаю — хоть частично, но сделаю.
Блогосфера о законе, защищающем детей от вредной информации
Влюбленный китаец из города Чунцин решил устроить своей девушке сюрприз: отправить ей посылкой самое дорогое — себя. План был простой: Ху Сэн договорился о доставке с курьерской службой, раздобыл большую коробку, наклеил на нее адрес офиса любимой и забрался внутрь. Дорога должна была занять максимум полчаса, а на работе у Ли Ван уже ждал друг с камерой, которому предстояло запечатлеть сюрприз для потомков. Романтичный китаец не учел одно — человеческий фактор. Оказалось, что курьер совершенно не ориентируется на местности: он перепутал адрес и три часа искал нужную улицу. Тем временем Ху Сэн задыхался в коробке: заранее проделать дырки для воздуха он не догадался, проколоть толстый картон не получалось, а кричать он не хотел — боялся испортить сюрприз. Когда Ли Ван наконец получила посылку, она обнаружила в ней полумертвого бойфренда, откачать которого удалось лишь «скорой».
Казус 1
Принципиальный старичок из Ростова-на-Дону бдительно следил за тем, чтобы ни пяди его земли не досталось врагу. И когда сосед начал строить забор, 81-летний ветеран КГБ понял: вот она, диверсия. Попытка отечески образумить соседа, убедить его не лезть на чужую территорию результата не дала, и разгневанный пенсионер открыл по аргессору и его рабочему пальбу — сначала из ружья, а потом из пистолета системы Walther 1921 года выпуска. Но сосед оказался не лыком шит и ответил из гладкоствольного ружья «Вепрь». Ранения получили все. Больше всего, как это обычно и бывает, досталось ни в чем не повинному рабочему. В итоге против ветерана органов было возбуждено уголовное дело: оказалось к тому же, что на весь его арсенал у него не было разрешения.
Казус 2
Сторонники клипового формата исходят из допущения, что среднестатистический читатель не в состоянии воспринимать и анализировать большие объемы информации, следить за мыслью и логикой автора. Допущение это отчасти основано на социологических опросах, отчасти на личном мнении главных редакторов, а отчасти даже на заявлениях психологов, которые диагностируют у современного человека повальный синдром дефицита внимания.
Нарастание шума и скорости информационного потока происходило в мире постепенно — с изменением телеформатов, возникновением видеоклипа как жанра, появлением компьютеров, и наконец, интернета. В России понятие клипового мышления, противопоставляемого линейному, возникло в середине девяностых.
Пытаясь подстроиться под новое, клиповое поколение, большинство отечественных СМИ придумали себе важную заповедь: не грузи. Кто грузит читателя, тот проигрывает. Результат: диктатура «веселых картинок» (форма превалирует над содержанием), обилие коротких и дробных текстов.
Текст, больше похожий на слоган, и, как побочный эффект, скандальность — еще одно важное последствие клипового подхода. Увеличение громкости (а что еще делать в «шуме» — только вопить) и броскости заявлений вплоть до превышения порога читательской чувствительности.
— Да, читательское восприятие изменилось из-за информационного перенасыщения, но мы не должны этому подчиняться, — считает доктор психологических наук, завкафедрой общей психологии МГППУ Мухамед Кабардов. — Люди пока еще не настолько деградировали, чтобы с ними нельзя было говорить длинными умными текстами. Читатель и сейчас может осилить восемь полос последовательного текста. Вопрос только в том, хочет ли. И тут уже самое важное — не размеры текста. Вы знаете, что в двадцатые годы специально изучался язык красноармейцев или, например, язык деревенских детей — чтобы было понятно, как именно с такой аудиторией говорить? Вот и сейчас самое важное — умение журналистов адресно обращаться к своим читателям.
В старые добрые времена профессиональные журналисты обладали монополией на получение и распространение информации. Газеты, журналы, радио и телевидение получали информацию от корреспондентов и информаторов, штатные эксперты анализировали ее, имея эксклюзивный доступ к редакционным архивам, а затем распространяли полученную информацию по своим собственным каналам.
Простой человек не мог ни получать, ни распространять информацию. Журналист выступал посредником между ним и информацией. Появление интернета, затем и социальных сетей, а также прогресс в сфере телекоммуникаций перевернули мир с ног на голову.
По мере того как все больше людей втягивается в интернет-журналистику, возрастает ценность профессионалов. Да, у обывателя есть шансы первым найти и рассказать новость. Но профессиональный репортер с богатым опытом может увидеть больше и рассказать об этом интереснее.
В формате записи в твиттере случайный очевидец и профессиональный журналист равны, но журналист обыграет обывателя в формате большого расследования, статьи, репортажа, книги. Фотографию может сделать каждый. Фотографию, которая передаст трагизм ситуации одним кадром лучше, чем любой, даже самый длинный текст, сделает только высокопрофессиональный фотограф.
На фоне общей депрофессионализации профессионалы оказываются в большой цене. И социальные сети дают им возможность функционировать в новых форматах. Пример — крадусорсинговые проекты вроде проекта Аркадия Бабченко «Журналистика без посредников»: люди добровольно переводят ему деньги за выложенные в «ЖЖ» статьи, в результате он оказывается независим от редакции или спонсоров. Так же новая информационная реальность создает ситуации, где без профессионалов не обойтись. Пример — WikiLeaks. Перехваченные депеши американских дипломатов были доступны всем желающим. Но чтобы их проанализировать и понять, какие документы представляют интерес, а какие нет, потребовались усилия профессионалов.
В обществе очевиден запрос на реальное смысловое качество. Люди готовы платить не тем, кто предоставит им максимум новостей или развлечений, а тем, кто избавит их от шума, от лишней информации и эмоций.
СМИ будущего — не повара, а диетологи. Люди будут платить им за то, чтобы они решили за них, что полезно, а что вредно, и формировали оптимальный рацион. В ближайшее десятилетие на медиарынке выиграют те СМИ, которые, сохранив высокие стандарты журналистского труда, смогут стать для своей аудитории социальным навигатором, то есть той силой, которая формирует законченную версию мира, отвечает на главные вопросы вечности и современности.
Биполярный мир, существовавший до 1991 года, предполагал два идеологически окрашенных, отличных друг от друга взгляда на окружающую действительность. Общая картинка формировалась на стыке этих взглядов. В результате представить, скажем, войну во Вьетнаме «миротворческой операцией» США мешала пропагандистская машина СССР и его союзников, которые многократно, используя все ресурсы, воспроизводили, например, информацию о массовом убийстве американскими солдатами мирных жителей в деревне Сонгми.
Кроме того, в западной интеллектуальной среде, особенно после парижского «красного мая» 1968 года, было полно тех, кто симпатизировал восточному блоку. Порой это были лидеры общественного мнения, такие как Жан-Поль Сартр.
С крушением СССР этот противовес исчез. И с начала 90-х большая часть планеты привыкала смотреть на события в мире «одним глазом». Какие новости смотреть и как их интерпретировать, определяли, по сути, несколько глобальных игроков рынка — телеканалов и информагентств. Новости, не попавшей на CNN или в ленту агентства Reuters, для остального мира не существовало. А односторонняя интерпретация в свое время, например, убедила чуть ли не весь мир, что у Саддама Хусейна есть ядерное оружие, что все сербы — это кровавые убийцы, а косовары — поголовно благородные борцы за независимость. Чтобы рассказать о не менее жестоких преступлениях со стороны той же Армии освобождения Косово, да и о других новостях, не попадающих в единую повестку дня, пришлось разрушать информационную монополию.
Сегодня свой вклад в мировую повестку пытаются внести еще и англоязычные китайские телеканалы, и российский Russia Today. И попытки эти небезнадежны. «Один из обозревателей Financial Times как-то написала: “К моему удивлению, наиболее полно акции протеста на Уолл-стрит освещал телеканал Russia Today. Какая ирония — никогда бы не подумала, что переключусь на российский «контролируемый» телеканал в поисках объективных новостей”», — рассказывает Маргарита Симоньян.
Могильщиками просуществовавшей почти два десятилетия мировой информационной системы можно назвать и такие проекты, как WikiLeaks. Джулиан Ассанж в интервью «РР» почти два года назад сказал, что видит свою миссию в том, чтобы «сделать цивилизацию более справедливой и умной», и способ этого достичь — «распространение знания в целом и знания, которое сегодня намеренно скрывается от людей, в частности». По сути это и есть расширение информационной повестки дня, правда, более радикальными методами, чем это делают «Аль-Джазира» или Russia Today. Что, собственно, и доказывает заточение Ассанжа в посольстве Эквадора в Лондоне.
«Демократические свободы в очень большой мере выражаются в том, что люди озабочены не политикой, а перхотью в голове, волосами на ногах, вялой работой кишечника, малопривлекательной формой груди, больными деснами, лишним весом и застойными явлениями кровообращения», — еще полвека назад писал в книге «Понимание медиа» известный канадский философ Маршалл Маклюэн.
>>(ЧИТАТЬ)
Итог был подведен в недавнем исследовании немецких аналитиков, которые изучали новостное вещание российских каналов и пришли к выводу, что при крайне низком удельном весе политических программ количество негативного контента в нем — одно из самых высоких в мире.
— Никто вам не даст определения информационной войны. Вся научная и околонаучная литература на эту тему — макулатура и беллетристика, которая нужна для того, чтобы сдавали зачеты студенты многочисленных квазипиаровских вузов. — Политтехнолог Глеб Павловский прошел фронты не одной информационной войны, он, что называется, в теме.
В своей новейшей истории Россия пережила несколько весьма «кровавых» информационных войн, и, что характерно, каждая имела куда более далеко идущие последствия, чем изначально предполагали ее солдаты и генералы. Долгосрочным следствием одной из них — по переизбранию Ельцина на второй президентский срок в 1996 году — стало твердое убеждение в безграничных возможностях медийных технологов, сохраняющееся по сей день, причем как среди властей предержащих, так и их противников.
Информационная война 1999 года против губернаторской фронды во главе с Лужковым и Примаковым привела к власти Путина. Впоследствии проводились уже только точечные информационные спецоперации — по информационной поддержке ареста Ходорковского, отставке Лужкова или временного охлаждения отношений с Лукашенко.
Каждая из этих баталий ставила перед журналистами непростые этические и профессиональные вопросы. С одной стороны, они вроде бы «полководцы», от которых зависит успех всего дела, с другой — только «пушечное мясо», ставящее свою репутацию на службу чужим финансово-политическим интересам. Приходится искать компромиссы, договариваться — прежде всего с собою.
Новый виток информационных войн начинается и в России. И связан он с резким возрастанием медийной значимости интернета. И вот уже Алексей Навальный в своем блоге разоблачает злоупотребления крупных государственных компаний, причем делает это на основе, похоже, намеренного слива информации, организованного по технологиям 90-х (как в случае с материалами Счетной палаты по «Транснефти»). В свою очередь государственные СМИ отвечают по старинке — фильмами вроде энтэвэшной «Анатомии протеста», в которой авторы не брезгуют склейками, монтажом, откровенной фальсификацией.
В то же время распространение новых технологий и прежде всего интернета усложняет задачу «введения общества в состояние неконтролируемого экстаза» — именно так Глеб Павловский определил результаты предвыборной кампании Ельцина в 1996 году. Дело в том, что журналистские разоблачения теперь значительно легче проверить. Когда несколько лет назад блогер-единоросс Владимир Бурматов опубликовал фотографии якобы с тушения лесных пожаров, его быстро поймали на фотомонтаже. Вот и противники того же Навального регулярно указывают на частые нестыковки в его публикациях.
Информационные войны на новом этапе, очевидно, будут осложнены значительно большей продвинутостью аудитории, на которую они рассчитаны. Однако избежать их совсем явно не удастся.
Дивный информационный мир
Сотрудники Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков нашли в социальной сети «О-ГО», принадлежащей местному интернет-провайдеру «Е-Лайт-Телеком», коллекцию фильмов, пропагандирующих наркотики. Специалисты провели психологическое исследование, которое сделало вывод, что сведения о наркотических средствах и способах их употребления «способствуют формированию позитивного отношения у человека к ним».
Эксперты, проводившие исследования, уверены, что видеоматериалы имеют потенциальное воздействие на эмоции, чувства и мысли посетителей сайта, тем самым пропагандируя употребление наркотиков. Теперь компания обязана будет выплатить штраф в размере 800 тысяч рублей.
Под удар нового закона попало и «Русское радио». Возмущенный слушатель требует, чтобы из эфира убрали песню «Чужие губы» группы «Руки вверх». Он заявил о том, что текст песни содержит пропаганду педофилии, поскольку там есть такие слова:
Идет не спеша девчонка, девчонке 16 лет.
Но в свои лет 16 много узнала она:
В крепких мужских объятьях столько ночей провела.
Ранее в адрес телеканала «Культура» пришло письмо из Кировской области. Ассоциация кабельного телевидения Кирово-Чепецка усомнилась в культурности контента телеканала и просила выслать официальное письмо, подтверждающее его благонадежность.
Шутки шутками, но некоторые эксперты считают, что это нововведение нарушает права человека и ведет к цензурированию СМИ.
– Этот закон является бомбой замедленного действия, которая пока еще не дала даже намека на взрыв, все, что сейчас происходит – просто цветочки. Любая попытка ввести ограничение доступа к информации должна быть продумана досконально, до мелочей, взвешена с учетом многолетней практики законодательства об информации. Мы пока не можем похвастаться подобным опытом, у нас только начинают действовать законы в этой области, – заявил председатель совета Фонда по развитию свободы информации Иван Павлов.
По словам Павлова, ситуацию может спасти только избирательное право.
– Каким-то СМИ должны дать право на выпуск контента без возрастных ограничений. А у нас все ограничения направлены только в одну сторону – в сторону государства. И тут уже применяется весь арсенал репрессивных средств, – возмущается он.
И руководство Роскомнадзора, и представители СМИ признают: при реализации этого закона предстоит столкнуться с рядом трудностей. При этом обе стороны утверждают, что готовы идти на компромиссы.
ОГО