Это цитата сообщения Рысаков Оригинальное сообщениеО дневниках молчания



Хватит, впрочем, пока о высоком...
Так начинается последний пост в ЖЖ писателя и блогера Дмитрия Горчева, о котором я доселе не знал.
Он умер почти ровно год назад, в марте, от обширного внутреннего кровоизлияния.
Кажется, он вёл дневник с 2001-го и был одним из первых, а может, и первым тысячником. Выпустил несколько книг. Жил в деревне в Псковской области. Нашли его у крыльца собственного дома - по-видимому, в день или на следующий после дискуссии в ЖЖ про химикаты для проявки-закрепления чёрно-белых плёнок. Хотя всё-таки самый последний пост написала за Дмитрия его жена, чтобы сообщить, когда похороны.
Разные чувства возникают.
Во-первых, я и сам ранее думал: какая строчка застынет среди моих бегущих последней? Кто напишет некролог? Не подготовить ли фотку? Поджелудочная или всё-таки лобовое столкновение? И не закрыть ли днев прижизненно?
А во-вторых, законсервированных дневников будет всё больше и мы когда-нибудь привыкнем к ним. Они словно затопленные корабли - мачтами скрежещут по нашим днищам. Но уже существующие примеры поучительны. Вместе с дарованной нам возможностью так легко позиционироваться в сети, самовыражаться - мы получаем и вот такие психологические уроки.
В-третьих, когда читаешь дневники молчания, понимаешь, что слова, в том числе мелко-суетные, пошлые и даже оскорбительные, могут быть прочитаны против нас. Мы не ангелы, и не рафинированный дух наш будет витать в эфире после нас, но наши слова скажут за нас. И не всегда оправдают.

И отступление. Говоря не обо всех блогах подряд, а о персональных страницах писателей. Блоги - удобный тренажёр, чтобы совершенствовать слог. Чтобы иметь отпор механистичности мышления. Но где мы видим усовершенствованный слог? Где мы видим хотя бы ищущих его совершенствования? Где мы видим вопросы, задаваемые самому себе? Как правильно определяет живой Дмитрий Горчев жанр словотворчества какого-то автора (кажется, Славы Сэ): это всего лишь байки. И вот, освоившись в этом жанре, писатели довели дело литературы до того, что книжную продукцию с их текстами уместнее всего держать в туалетах. Потому что если бы они, писатели, показывали жизнь сквозь ежедневную призму смерти, это называлось бы литературой.

Литература (как и юриспруденция, например) вышла из религии. Прошла этап верификации и вновь стала исповедальной: такая она начиналась с Аввакума, Петра Абеляра и Августина Блаженного - их, вместе взятых, можно назвать протоблогерами. Литература стала электронной. Написание и опубликование - синхронными. Смерть автора стала возможной онлайн, то есть - здесь и сейчас.

URL записи