больше не снишься
вот, твоей девочке больше не снишься — ты.
тени от дуг ресниц на худом лице;
к дому ее разрушены все мосты,
в улицах бродит ветер, дома пусты,
осень сидит, как смерть, на ее крыльце.
рыцари на поджарых, лихих конях
силятся взять ее штурмом, как главный приз.
ноги коней утопают в бессчетных днях.
девочка пишет очередной устав,
пьет вперемешку то водку, то антифриз.
кони взбивают молочную пыль столбом,
роют копытом землю и страшно ржут.
вот бы хотя бы кто-нибудь знал о том,
что она воздух хватает, как рыба, ртом,
что ее сердце сжимается в тугой жгут;
вот бы хотя бы кто-нибудь ей помог -
вынул горячий камень из недр ее,
стал бы ей брат и муж, и отец, и бог,
смог бы лицом зарыться в волос ее стог,
смог бы убрать на чердак латы и копье.
с ней ведь как: со щитом или на щите,
третьего не дано до скончанья лет.
с ней ведь: «в богатстве, здравии, нищете,
в горе и радости», может тогда бы не
было стольких войн, болезней, бед.
ведь твоей девочке больше не снишься ты...
так что ни день — то глобальный антициклон,
град, от которого вряд ли спасут зонты,
междоусобица (не избежать войны),
вирус, напоминающий вальс-бостон.
девочка смотрит в темный проем окна:
солью ей видятся звезды, луна — огнем,
девочка знает, что многим еще нужна,
только одним утешеньем жива она -
каждую ночь ей снится ваш общий дом.
рыцарь однажды, верно, ее спасет,
силой возьмет неприступность, отвагой — честь.
если она и это перенесет,
ей, непременно,слава, хвала, почет.
значит, еще жива. и надежда есть.
просто уж девочке больше не снишься — ты:
тот, кто спасенье, единственный свет во мгле,
чьи берегутся судорожно черты,
райская куща, дьявольские котлы.
просто ты (к счатью ль?) больше не снишься мне...
вот, твоей девочке больше не снишься — ты.
тени от дуг ресниц на худом лице;
к дому ее разрушены все мосты,
в улицах бродит ветер, дома пусты,
осень сидит, как смерть, на ее крыльце.
рыцари на поджарых, лихих конях
силятся взять ее штурмом, как главный приз.
ноги коней утопают в бессчетных днях.
девочка пишет очередной устав,
пьет вперемешку то водку, то антифриз.
кони взбивают молочную пыль столбом,
роют копытом землю и страшно ржут.
вот бы хотя бы кто-нибудь знал о том,
что она воздух хватает, как рыба, ртом,
что ее сердце сжимается в тугой жгут;
вот бы хотя бы кто-нибудь ей помог -
вынул горячий камень из недр ее,
стал бы ей брат и муж, и отец, и бог,
смог бы лицом зарыться в волос ее стог,
смог бы убрать на чердак латы и копье.
с ней ведь как: со щитом или на щите,
третьего не дано до скончанья лет.
с ней ведь: «в богатстве, здравии, нищете,
в горе и радости», может тогда бы не
было стольких войн, болезней, бед.
ведь твоей девочке больше не снишься ты...
так что ни день — то глобальный антициклон,
град, от которого вряд ли спасут зонты,
междоусобица (не избежать войны),
вирус, напоминающий вальс-бостон.
девочка смотрит в темный проем окна:
солью ей видятся звезды, луна — огнем,
девочка знает, что многим еще нужна,
только одним утешеньем жива она -
каждую ночь ей снится ваш общий дом.
рыцарь однажды, верно, ее спасет,
силой возьмет неприступность, отвагой — честь.
если она и это перенесет,
ей, непременно,слава, хвала, почет.
значит, еще жива. и надежда есть.
просто уж девочке больше не снишься — ты:
тот, кто спасенье, единственный свет во мгле,
чьи берегутся судорожно черты,
райская куща, дьявольские котлы.
просто ты (к счатью ль?) больше не снишься мне...
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru