Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
пятница, 25 ноября 2011
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Я ведь действительно позавчера утром едва проснулась побежала в ближайшую библиотеку за Кингом. Вернулась довольная с "Зелёной милей" и "Необходимыми вещами". Ещё прихватила "Имя Розы" Эко, но бедный экземпляр в таком ужасном состоянии, что меня ломает и плющит. С меня не взяли ни рубля *О_О* даже за регистрацию в библиотеке. Блин, так ведь было всегда. Но я настолько совершенно забыла об этом, что крайне удивлена.
Библиотека, конечно, маленькая и в основном заточенная под школьников из ближайших школ. А значит много-много классики и мало всего остального. Так, ни Паланика, ни "Отблесков Аэтерны". А классики у меня и дома достаточно. В самом начале зала стоят стеллажи с фантастикой/фэнтези. Неужели я всё-таки доберусь до всех этих книг, которые не читала просто потому, что рука не поднималась купить... Не знаю, посмотрим. Теперь по плану съездить в областную библиотеку, взять там учебник по рисованию акварелью, зайти в зал иностранной литературы и узнать, какие там порядки.
Сегодня вечером хотела ехать к Солнцу, спрашивать по всей строгости домашнюю по английскому, но нарисовавшийся театр ломает эти планы. Что ж, спрошу на следующей неделе ^^
До нового года ставлю себе целью прочитать "A Christmas Carol" Диккенса в оригинале.
Библиотека, конечно, маленькая и в основном заточенная под школьников из ближайших школ. А значит много-много классики и мало всего остального. Так, ни Паланика, ни "Отблесков Аэтерны". А классики у меня и дома достаточно. В самом начале зала стоят стеллажи с фантастикой/фэнтези. Неужели я всё-таки доберусь до всех этих книг, которые не читала просто потому, что рука не поднималась купить... Не знаю, посмотрим. Теперь по плану съездить в областную библиотеку, взять там учебник по рисованию акварелью, зайти в зал иностранной литературы и узнать, какие там порядки.
Сегодня вечером хотела ехать к Солнцу, спрашивать по всей строгости домашнюю по английскому, но нарисовавшийся театр ломает эти планы. Что ж, спрошу на следующей неделе ^^
До нового года ставлю себе целью прочитать "A Christmas Carol" Диккенса в оригинале.
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Дочитала "Сердца в Атлантиде" Кинга. Оказалось, там вовсе не три рассказала, а 5 по-моему рассказов, все объединенные общей линией и героями. Очень... жизненная и по-своему грустная история о поколении американцев, которое попало во Вьетнам, на чью жизнь пришлось время хиппи и тому подобное. Прониклась, ставлю на почётное место на полке. Когда-нибудь обязательно перечитаю.
Дочитала "Картонки Минервы" Умберто Эко. Шикарнейше. Как я уже писала раньше,в этой книге объединены коротенькие "картонки", статейки, из его колонки в миланском журнале "Эспрессо". В текстах поразительная смесь юмора, ума, подлинной образованности и личных имхо по многим вопросам. Не со всем я была согласна, но по крайней мере такое обоснованное и продуманное мнение всегда интересно читать, и своё анти-мнение заодно можно сделать более обоснованным. Книга похожа на ежа, столько оранжевых листочков торчит из неё сбоку. Многое процитировать можно только целиком, но вот некоторые коротенькие моменты для ознакомления:
"Учреждение университета (кстати, в Средневековье "Университет" значило именно Болонский университет) стало огромным событием, потому что установило необходимость существования образовательной институции, которая не только независима от политических и религиозных властей, но и каждый преподаватель в ней идеологически независим от самого университета. Революционная идея, сделавшая возможным прогресс западной науки".
"Нельзя больше выставлять на посмешище деревенского дурачка - это недемократично; но в высшей степени демократично предоставить ему слово, предложить ему представить себя самостоятельно, в виде прямой речи. Как это и происходит в настоящих деревнях, минуя какую-либо художественную обработку. Теперь не смеются над актёром, изображающим пьяного, а просто покупают выпивку алкоголику и смеются над его свинством.
<...> Мы оказываемся свидетелями того, как парадигма чудесным образом выворачивается наизнанку. Исчезает фигура комика, который оскорбляет беззащитного неполноценного индивида, и, напротив, неполноценный появляется собственной персоной, бесстрашно предъявляющий собственную неполноценность. Счастлив он, выставляя себя напоказ, счастлив телеканал,который может сделать зрелище, не платя актёрам, и счастливы мы, - мы можем наконец снова смеяться над чужой глупостью, удовлетворяя собственные садистские наклонности.
Телеканалы теперь ломятся от безграмотных, смело путающих глаголы, гомосексуалистов, называющих "старыми педрилами" тех, кто разделяет их же собственные вкусы, истеричек прорицательниц, устраивающих балаган из собственной запущенной болезни, не попадающих в ноты певцов, "синих чулок", вещающих о "палингенетивном подавлении человеческого подсознания", счастливых рогоносцев, безумных ученых, непризнанных гениев, авторов за свой счёт, тех, кто раздаёт оскорбления, и тех, кто их принимает, тех, кто безмерно рад, что наутро о них будут говорит в лавочке на углу. Раз уж деревенский дурачок радуется, выставляя себя напоказ, мы тоже можем смеяться над ним без зазрения совести".
"Это чудесно, когда у тебя в распоряжении изобилие информации, - но в какой-то момент приходится научиться её сортировать, чтобы не позволить её себя захлестнуть. Нужно сначала научиться пользоваться информацией, а потом - пользоваться ею с умеренностью. Безусловно, это станет одной из проблем образования в наступающем веке. А искусство децимации* станет одной из отраслей теоретической философии и морали".
* - казнь каждого десятого
"Тем-то и прекрасна анархия Интернета. Кто угодно имеет право демонстрировать собственную незначительность. Потому что миллионы незначительностей чисто статистически образуют нечто значительное, на радость исследователю. Он сделает мгновенный снимок, котрый много скажет о современной трагедии одиночества и безвестности. По сравнению с Геростратом, который, чтобы войти в историю, сжёг храм Артемиды Эфесской, нанеся ощутимый вред обществу (хотя, как говорил Станислав Ежи Лец, прежде чем проклинать Герострата, хотелось бы взглянуть на храм этой самой Артемиды Эфесской), уж лучше выставить наружу собственные внутренности - и заставить потерять, самое большое, немного денег на соединение".
"Меня всегда приводят в смятение некоторые лишенные литературных корней заокеанские мыслители, которые не приводят в библиографиях книги, если они изданы не в последнее десятилетие, развивают какую-то мысль - и зачастую делают это плохо, потому что не подозревают, что эта мысль уже была развита лучше них тысячу лет назад (или тысячу лет назад была показана её бесплодность)".
А ещё я, наконец, нашла название одного часто случающегося со мной явления: "...а потом со мной случилось то, что французы называют esprit d'escalier: это когда стоит тебе спуститься по лестнице после какого-то разговора, как в голову приходит достойный ответ, который ты мог бы дать, или удачная шутка, которая пришлась бы к месту".
Вот как это называется, оказывается. Осталось только узнать, как это звучит по-французски
Дочитала "Картонки Минервы" Умберто Эко. Шикарнейше. Как я уже писала раньше,в этой книге объединены коротенькие "картонки", статейки, из его колонки в миланском журнале "Эспрессо". В текстах поразительная смесь юмора, ума, подлинной образованности и личных имхо по многим вопросам. Не со всем я была согласна, но по крайней мере такое обоснованное и продуманное мнение всегда интересно читать, и своё анти-мнение заодно можно сделать более обоснованным. Книга похожа на ежа, столько оранжевых листочков торчит из неё сбоку. Многое процитировать можно только целиком, но вот некоторые коротенькие моменты для ознакомления:
"Учреждение университета (кстати, в Средневековье "Университет" значило именно Болонский университет) стало огромным событием, потому что установило необходимость существования образовательной институции, которая не только независима от политических и религиозных властей, но и каждый преподаватель в ней идеологически независим от самого университета. Революционная идея, сделавшая возможным прогресс западной науки".
"Нельзя больше выставлять на посмешище деревенского дурачка - это недемократично; но в высшей степени демократично предоставить ему слово, предложить ему представить себя самостоятельно, в виде прямой речи. Как это и происходит в настоящих деревнях, минуя какую-либо художественную обработку. Теперь не смеются над актёром, изображающим пьяного, а просто покупают выпивку алкоголику и смеются над его свинством.
<...> Мы оказываемся свидетелями того, как парадигма чудесным образом выворачивается наизнанку. Исчезает фигура комика, который оскорбляет беззащитного неполноценного индивида, и, напротив, неполноценный появляется собственной персоной, бесстрашно предъявляющий собственную неполноценность. Счастлив он, выставляя себя напоказ, счастлив телеканал,который может сделать зрелище, не платя актёрам, и счастливы мы, - мы можем наконец снова смеяться над чужой глупостью, удовлетворяя собственные садистские наклонности.
Телеканалы теперь ломятся от безграмотных, смело путающих глаголы, гомосексуалистов, называющих "старыми педрилами" тех, кто разделяет их же собственные вкусы, истеричек прорицательниц, устраивающих балаган из собственной запущенной болезни, не попадающих в ноты певцов, "синих чулок", вещающих о "палингенетивном подавлении человеческого подсознания", счастливых рогоносцев, безумных ученых, непризнанных гениев, авторов за свой счёт, тех, кто раздаёт оскорбления, и тех, кто их принимает, тех, кто безмерно рад, что наутро о них будут говорит в лавочке на углу. Раз уж деревенский дурачок радуется, выставляя себя напоказ, мы тоже можем смеяться над ним без зазрения совести".
"Это чудесно, когда у тебя в распоряжении изобилие информации, - но в какой-то момент приходится научиться её сортировать, чтобы не позволить её себя захлестнуть. Нужно сначала научиться пользоваться информацией, а потом - пользоваться ею с умеренностью. Безусловно, это станет одной из проблем образования в наступающем веке. А искусство децимации* станет одной из отраслей теоретической философии и морали".
* - казнь каждого десятого
"Тем-то и прекрасна анархия Интернета. Кто угодно имеет право демонстрировать собственную незначительность. Потому что миллионы незначительностей чисто статистически образуют нечто значительное, на радость исследователю. Он сделает мгновенный снимок, котрый много скажет о современной трагедии одиночества и безвестности. По сравнению с Геростратом, который, чтобы войти в историю, сжёг храм Артемиды Эфесской, нанеся ощутимый вред обществу (хотя, как говорил Станислав Ежи Лец, прежде чем проклинать Герострата, хотелось бы взглянуть на храм этой самой Артемиды Эфесской), уж лучше выставить наружу собственные внутренности - и заставить потерять, самое большое, немного денег на соединение".
"Меня всегда приводят в смятение некоторые лишенные литературных корней заокеанские мыслители, которые не приводят в библиографиях книги, если они изданы не в последнее десятилетие, развивают какую-то мысль - и зачастую делают это плохо, потому что не подозревают, что эта мысль уже была развита лучше них тысячу лет назад (или тысячу лет назад была показана её бесплодность)".
А ещё я, наконец, нашла название одного часто случающегося со мной явления: "...а потом со мной случилось то, что французы называют esprit d'escalier: это когда стоит тебе спуститься по лестнице после какого-то разговора, как в голову приходит достойный ответ, который ты мог бы дать, или удачная шутка, которая пришлась бы к месту".
Вот как это называется, оказывается. Осталось только узнать, как это звучит по-французски
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
"Имбецил" первоначально значило "слабый, без посоха", и в таком смысле это слово употребляли ещё Данте и Чекко д'Аскооли*. Но если кто-то сегодня обзовёт имбецилом почтенного господина, который ходит с трудом, то он по всей справедливости получит повестку в суд. Ведь общеизвестно, гласит этимологический словарь Кортеладзо-Дзолли, что это слово окончательно приобрело пренебрежительный оттенок с тех пор, как Эскироль** стал употреблять его в качестве психиатрического термина.
То же самое случилось и с "синагогой": пускай этимологически это слово значит собрание и стечение людей, а метафорически - тайное сборище; очень быстрор оно приобретает совершенно конкретный смысл, а именно еврейский храм.
* - он же Франческо Стабили (1269 - 1327), - современник и друг Данте, автор поэмы "Горечь жизни", в которой он полемизировал с концепцией "Божественной комедии"; за свою поэму был сожжен на костре
** - Жан-Этьен-Доменик Эскироль (1772 - 1840) - французский психиатр
То же самое случилось и с "синагогой": пускай этимологически это слово значит собрание и стечение людей, а метафорически - тайное сборище; очень быстрор оно приобретает совершенно конкретный смысл, а именно еврейский храм.
* - он же Франческо Стабили (1269 - 1327), - современник и друг Данте, автор поэмы "Горечь жизни", в которой он полемизировал с концепцией "Божественной комедии"; за свою поэму был сожжен на костре
** - Жан-Этьен-Доменик Эскироль (1772 - 1840) - французский психиатр
среда, 23 ноября 2011
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Итак, я всё-таки дошла до текста и перечитала его на свежую голову. М. Неплохо.
Для того, что вспомнить, откуда растут ноги, идти сюда и сюда.
* * *
Шелестящая в наушниках музыка не может заглушить грохот трамвая, катящегося по рельсам. Вагон трясет, покачивает из стороны в сторону. Ты, подчиняясь этой силе, то касаешься лицом холодного, чуть подернутого инеем, стекла, то кренишься в сторону прохода. Жесткое и неудобное сидение. Когда холодным вечером стоишь на остановке, ожидая красно-белый вагон, скользящий по рельсам, то куришь, выдыхая дым в темноту и думая о том, как окоченеют от холода ноги за те тридцать с небольшим минут, которые отнимет дорога до дома.
Дома?
Да, дома. Временного, с обсыпающейся штукатуркой на стенах, старым холодильником и плитой, у которой не работает правая комфорка. Ты ругаешься, пытаясь приготовить себе завтрак - плита то вообще не греет, то почти мгновенно накаляется, сжигая каши, макароны, котлеты и черт знаешь что еще…
Но сейчас это не так уж важно. Ты сидишь на жестком сидении, заставляя себя держать глаза открытыми, хотя до ужаса хочется спать, а задней мыслью уже начинаешь понимать, что не успеешь выспаться до завтрашнего утра. Кажется, в вагоне есть кто-то еще, но может статься, что нет никого. Тебя это мало заботит, пока трамвай раскачивается на рельсах, гремя и поскрипывая. Пока можно бездумно разглядывать мигающие неоновые вывески, одиноких прохожих на темных улицах, затертые деревяшки сидения впереди, сеть морщин на собственной ладони.
Но в какой-то момент свет мигает один раз, затем еще, и снова, а потом гаснет совсем. Трамвай останавливается и замирает в темном вакууме улиц. Движения больше нет. Ты стягиваешь с плеч полупустой рюкзак и начинаешь озираться в наступившей темноте, впервые за время своих многочисленных поездок обратив внимание на что-то внутри вагона. Фонари на улице почему-то не горят, и ты слепо щуришься, пытаясь разглядеть, есть ли хоть кто-то рядом. Музыку приходится выключить, и наушники вытащены из ушей. Хочется спросить в темноту: «И что теперь делать?», но темнота слишком недружелюбна, и ты вытаскиваешь из кармана старой куртки фонарик, засунутый туда вчера, а может быть год назад.
Свет от маленькой лампочки как будто нехотя рассеивает темень. Оказывается, что пассажиры есть. Семь, а может и больше – не разглядеть сколько точно. Все сидят молча, терпеливо ожидая, когда всё вернётся к рабочему состоянию. Глядя на них и ты начинаешь ощущать неловким своё внезапное беспокойство. Гасишь свет, отжимая тугую кнопку, и садишься, снова откидываясь на жесткую спинку. Включать музыку уже не хочется, и ты сидишь, пытаясь уловить звук дыхания ближайшего пассажира. Но в вагоне стоит такая тишина, как будто кроме тебя тут больше нет никого.
Тяжело определять время, когда занят созерцанием темноты, слегка разбавленной лунным светом, просачивающимся через мутное стекло. В конце концов, начинает казаться, что ты уже несколько часов не двигаешься с места. Ноги одеревенели, спина затекла, от пробирающегося под куртку холода становится зябко. Люди вокруг по-прежнему сидят, не издавая ни звука и не выражая никого беспокойства по поводу происходящего.
И в этот момент приходит злость. Здоровая злость, которая гонит кровь по венам чуть быстрее и заставляет вдыхать промёрзлый воздух глубже. «Уж лучше выйти и идти пешком», - думаешь ты, поднимаясь с места и на негнущихся ногах направляясь к двери.
- Откройте, я выйду.
Мужчина - контролёр, сидящий ближе всех к выходу, шевелится, очевидно, вставая, и произносит:
- Не положено. Может, сядете на место?
- Нет, - отвечаешь ты, снова включая фонарик, и смотришь в его ничего не выражающее лицо. – Долго ещё ждать?
- Скоро поедем дальше, - бесцветным тоном сообщает он. – Займите место согласно билету.
Под его серьёзным, уверенным взглядом становится не по себе. Может и правда запаниковал раньше времени? Ведь дорогу строили не идиоты, и вообще, не могли допустить к такому ответственному делу людей некомпетентных. Да и вон, все спокойно сидят, не паникуют. От неловкости забываешь про собственное раздражение и опускаешься на сидение поблизости.
Рядом сидит хрупкая женщина с испуганным глазами. Она кутается в теплую шаль почти с головой и смотрит на тебя так, как будто просит о чём-то. Встречая этот жалобный взгляд, невольно становится не по себе. Но ты продолжаешь сутулиться, не двигаясь с места, пока сидящая позади дама с грубым, почти мужским голосом, не фыркает и не касается твоего плеча:
- Не ожидала от вас такой непонятливости, - говорит она презрительно. – Вам тут сидеть не положено.
- Что? Почему?
- Не подобает сидеть в конце вагона, если место куплено впереди. Идите.
Нехотя поднимаешься, оглядываясь через плечо на хрупкую женщину, так и не проронившую ни слова. Внутри всё скручивает в тугую спираль от невозможности понять, чего именно ей от тебя надо… а ещё от ощущения собственной глупости. Ты не то, чтобы раздражён, но внутри начинает накапливаться глухое недовольство, а ещё в голове есть какая-то мысль, которая почти… почти… нет, не поймать. Крутится, но не даётся в руки.
Доходишь до своего места, но не садишься. Ноги только-только начали согреваться, а если снова замрёшь в одном положении, то промёрзнешь ещё сильнее, чем прежде. Делаешь пять шагов до кабины водителя, разворачиваешься и шагаешь до места, где, предположительно, сидит контролёр. Кажется, слышен неодобрительный шепот, но глухой звук шагов не даёт разобрать точно. Впрочем, сейчас тебе всё равно. Так ты не мёрзнешь. Так ты делаешь по-своему. И никому не заставить тебя остановиться.
Через пятнадцать минут, или несколько часов, понимаешь, что ты устал бесцельно шагать. Трамвай всё такой же темный и промёрзший. Света так и нет. Движения тоже нет. От того, что ты разрезАл резкими движениями темень и холод, ничего не поменялось. Находит чувство апатии и беспомощности. А что ты можешь сделать? Только ждать, ждать, ждать… разворачиваешься и сразу же натыкаешься на темный силуэт, появившийся в проходе.
- Милейший, не пора ли угомониться? Были тут такие до вас уже. Ходили, буйствовали, даже пытались стёкла разбивать. А толку то? Только в кровь расшиблись. Сядьте и успокойтесь. Мы все, между прочим, вас ждём. Это из-за ваших настроений такое безобразие.
В темноте не разглядеть, как выглядит говорящий. Может быть, у него худое лицо, с торчащими скулами и высоким лбом, а может быть это мужчина с полными щеками, небольшой бородкой и гневливо поблескивающими из-под бровей глазами. Внешность дорисовывает воображение, но вот голос – пронзительный и вместе с тем серьёзный, пропитанный искренним негодованием, заставляет в первую секунду почувствовать жгучий стыд и остановиться.
Но как раз в тот момент, когда ты был готов пройти и сесть, не мешая более всем этим людям, так терпеливо ждущим, пока ты образумишься, удаётся поймать мысль, ускользающую из сознания до сих пор. Кажется, что кто-то взял фосфоресцирующую красную краску и написал появившийся в голове вопрос прямо на обратной стороне век.
Кто эти люди?
Ты не знаешь ответа. Но почему тогда так безропотно подчиняешься всему, что они говорят? Откуда взялись эти голоса, почти незаметно, но неизменно влияющие на твои действия?
Неуверенно включаешь фонарик и освещаешь незнакомца, стоящего перед тобой. Из темноты смотрит твоё же до боли знакомое лицо. Только глаза чужие. Ошарашенный, резко переводишь свет на женщину в нескольких метрах от себя – тоже твоё лицо. И у контролёра, и у хрупкой женщины. У всех пассажиров.
Это похоже на кошмар. Уверенность, что между реальностью и сном есть плотная грань, стирается липким страхом. Ты пятишься, пока не утыкаешься спиной в стену, сжимаешь окоченевшими пальцами ручки рюкзака, который почему-то стал тяжелее. Хочется кричать, что это не может быть правдой, но с твоего лица на тебя продолжают участливо смотреть чужие глаза. Да, это могло бы быть твоим ночным кошмаром, но, к сожалению, оно им не является.
Повинуясь какой-то едва осознаваемой мысли, расстёгиваешь молнию рюкзака и по локоть засовываешь в него руку, судорожно пытаясь нащупать что-то на самом дне. Когда пальцы касаются холодного металла, всё внезапно становится ясно.
Можно закрыть глаза, забыв то, что только что увидел, сесть на место, согласно билету и ждать, пока трамвай тронется с места. К тому моменту, как движение восстановится, ты уже будешь уверен, что всё это привиделось тебя от усталости и излишней мнительности.
Но если ты не хочешь забывать, то должен убить. Только так можно узнать, насколько реально происходящее. Так можно понять, что здесь происходит. Понять и найти выход раньше, чем ты намертво замёрзнешь в вагоне, скованном зимним холодом.
Почти не думая о последствиях, вытаскиваешь руку, крепко сжимая пистолет, так идеально лёгший в руку. Чужие глаза испуганно округляются, глядя на блестящий металл, но крикнуть или отшатнуться мужчина не успевает.
Оглушительный звук выстрела и сильная отдача на несколько минут делают тебя невменяемым. Гул в ушах и звенящая пустота в голове, не дают нормально соображать. Единственное, что ты понимаешь сразу – это реально. Даже если нет крови и звука падающего тела, твои ощущения слишком настоящие, слишком яркие, слишком живые. Возможно, впервые за всё это время ты смог прочувствовать мир настолько остро.
Отталкиваешься от стены и шагаешь вперёд, наводя пистолет на женщину, испуганно прижимающуюся к стеклу. Если бы не чужие глаза, испуганно глядящие с твоего лица, ты бы испытал жалость и остановился. Но здесь всё не так. Кто-то решил, что можно подменить тебя, стать тобой, проживать за тебя. А осознание этого будит внутри какую-то совершенную ярость.
Садясь и звучно опуская пистолет на сидение рядом, ты точно знаешь, что в вагоне больше нет никого, кроме тебя. Уже не хочется спать, и даже холод отступил, как будто опасаясь прикасаться к тебе. Ты сидишь, молча глядя в темноту и теперь тебе не страшно задать вслух тот вопрос, который ты не решался задать в самом начале.
- Что теперь делать?
Темнота молчит, хотя ты почти чувствуешь её улыбку и дружеское прикосновение к плечу. Повинуясь порыву, закрываешь глаза и сразу же понимаешь, что на самом деле трамвая нет. Нет ни жестких сидений, ни мутных стёкол, ни скрипящего от движения вагона.
Ты чувствуешь под пальцами мягкую землю, ощущаешь в воздухе аромат чего-то очень похожего на осень. Но чтобы понять, где ты, нужно открыть глаза.
Пока что это слишком страшно.
Но когда-нибудь.
рисунок, конечно, слабо отражает то, что я видела, но для того, чтобы отразить, надо владеть акварелью на несколько порядков лучше
Для того, что вспомнить, откуда растут ноги, идти сюда и сюда.
* * *
Шелестящая в наушниках музыка не может заглушить грохот трамвая, катящегося по рельсам. Вагон трясет, покачивает из стороны в сторону. Ты, подчиняясь этой силе, то касаешься лицом холодного, чуть подернутого инеем, стекла, то кренишься в сторону прохода. Жесткое и неудобное сидение. Когда холодным вечером стоишь на остановке, ожидая красно-белый вагон, скользящий по рельсам, то куришь, выдыхая дым в темноту и думая о том, как окоченеют от холода ноги за те тридцать с небольшим минут, которые отнимет дорога до дома.
Дома?
Да, дома. Временного, с обсыпающейся штукатуркой на стенах, старым холодильником и плитой, у которой не работает правая комфорка. Ты ругаешься, пытаясь приготовить себе завтрак - плита то вообще не греет, то почти мгновенно накаляется, сжигая каши, макароны, котлеты и черт знаешь что еще…
Но сейчас это не так уж важно. Ты сидишь на жестком сидении, заставляя себя держать глаза открытыми, хотя до ужаса хочется спать, а задней мыслью уже начинаешь понимать, что не успеешь выспаться до завтрашнего утра. Кажется, в вагоне есть кто-то еще, но может статься, что нет никого. Тебя это мало заботит, пока трамвай раскачивается на рельсах, гремя и поскрипывая. Пока можно бездумно разглядывать мигающие неоновые вывески, одиноких прохожих на темных улицах, затертые деревяшки сидения впереди, сеть морщин на собственной ладони.
Но в какой-то момент свет мигает один раз, затем еще, и снова, а потом гаснет совсем. Трамвай останавливается и замирает в темном вакууме улиц. Движения больше нет. Ты стягиваешь с плеч полупустой рюкзак и начинаешь озираться в наступившей темноте, впервые за время своих многочисленных поездок обратив внимание на что-то внутри вагона. Фонари на улице почему-то не горят, и ты слепо щуришься, пытаясь разглядеть, есть ли хоть кто-то рядом. Музыку приходится выключить, и наушники вытащены из ушей. Хочется спросить в темноту: «И что теперь делать?», но темнота слишком недружелюбна, и ты вытаскиваешь из кармана старой куртки фонарик, засунутый туда вчера, а может быть год назад.
Свет от маленькой лампочки как будто нехотя рассеивает темень. Оказывается, что пассажиры есть. Семь, а может и больше – не разглядеть сколько точно. Все сидят молча, терпеливо ожидая, когда всё вернётся к рабочему состоянию. Глядя на них и ты начинаешь ощущать неловким своё внезапное беспокойство. Гасишь свет, отжимая тугую кнопку, и садишься, снова откидываясь на жесткую спинку. Включать музыку уже не хочется, и ты сидишь, пытаясь уловить звук дыхания ближайшего пассажира. Но в вагоне стоит такая тишина, как будто кроме тебя тут больше нет никого.
Тяжело определять время, когда занят созерцанием темноты, слегка разбавленной лунным светом, просачивающимся через мутное стекло. В конце концов, начинает казаться, что ты уже несколько часов не двигаешься с места. Ноги одеревенели, спина затекла, от пробирающегося под куртку холода становится зябко. Люди вокруг по-прежнему сидят, не издавая ни звука и не выражая никого беспокойства по поводу происходящего.
И в этот момент приходит злость. Здоровая злость, которая гонит кровь по венам чуть быстрее и заставляет вдыхать промёрзлый воздух глубже. «Уж лучше выйти и идти пешком», - думаешь ты, поднимаясь с места и на негнущихся ногах направляясь к двери.
- Откройте, я выйду.
Мужчина - контролёр, сидящий ближе всех к выходу, шевелится, очевидно, вставая, и произносит:
- Не положено. Может, сядете на место?
- Нет, - отвечаешь ты, снова включая фонарик, и смотришь в его ничего не выражающее лицо. – Долго ещё ждать?
- Скоро поедем дальше, - бесцветным тоном сообщает он. – Займите место согласно билету.
Под его серьёзным, уверенным взглядом становится не по себе. Может и правда запаниковал раньше времени? Ведь дорогу строили не идиоты, и вообще, не могли допустить к такому ответственному делу людей некомпетентных. Да и вон, все спокойно сидят, не паникуют. От неловкости забываешь про собственное раздражение и опускаешься на сидение поблизости.
Рядом сидит хрупкая женщина с испуганным глазами. Она кутается в теплую шаль почти с головой и смотрит на тебя так, как будто просит о чём-то. Встречая этот жалобный взгляд, невольно становится не по себе. Но ты продолжаешь сутулиться, не двигаясь с места, пока сидящая позади дама с грубым, почти мужским голосом, не фыркает и не касается твоего плеча:
- Не ожидала от вас такой непонятливости, - говорит она презрительно. – Вам тут сидеть не положено.
- Что? Почему?
- Не подобает сидеть в конце вагона, если место куплено впереди. Идите.
Нехотя поднимаешься, оглядываясь через плечо на хрупкую женщину, так и не проронившую ни слова. Внутри всё скручивает в тугую спираль от невозможности понять, чего именно ей от тебя надо… а ещё от ощущения собственной глупости. Ты не то, чтобы раздражён, но внутри начинает накапливаться глухое недовольство, а ещё в голове есть какая-то мысль, которая почти… почти… нет, не поймать. Крутится, но не даётся в руки.
Доходишь до своего места, но не садишься. Ноги только-только начали согреваться, а если снова замрёшь в одном положении, то промёрзнешь ещё сильнее, чем прежде. Делаешь пять шагов до кабины водителя, разворачиваешься и шагаешь до места, где, предположительно, сидит контролёр. Кажется, слышен неодобрительный шепот, но глухой звук шагов не даёт разобрать точно. Впрочем, сейчас тебе всё равно. Так ты не мёрзнешь. Так ты делаешь по-своему. И никому не заставить тебя остановиться.
Через пятнадцать минут, или несколько часов, понимаешь, что ты устал бесцельно шагать. Трамвай всё такой же темный и промёрзший. Света так и нет. Движения тоже нет. От того, что ты разрезАл резкими движениями темень и холод, ничего не поменялось. Находит чувство апатии и беспомощности. А что ты можешь сделать? Только ждать, ждать, ждать… разворачиваешься и сразу же натыкаешься на темный силуэт, появившийся в проходе.
- Милейший, не пора ли угомониться? Были тут такие до вас уже. Ходили, буйствовали, даже пытались стёкла разбивать. А толку то? Только в кровь расшиблись. Сядьте и успокойтесь. Мы все, между прочим, вас ждём. Это из-за ваших настроений такое безобразие.
В темноте не разглядеть, как выглядит говорящий. Может быть, у него худое лицо, с торчащими скулами и высоким лбом, а может быть это мужчина с полными щеками, небольшой бородкой и гневливо поблескивающими из-под бровей глазами. Внешность дорисовывает воображение, но вот голос – пронзительный и вместе с тем серьёзный, пропитанный искренним негодованием, заставляет в первую секунду почувствовать жгучий стыд и остановиться.
Но как раз в тот момент, когда ты был готов пройти и сесть, не мешая более всем этим людям, так терпеливо ждущим, пока ты образумишься, удаётся поймать мысль, ускользающую из сознания до сих пор. Кажется, что кто-то взял фосфоресцирующую красную краску и написал появившийся в голове вопрос прямо на обратной стороне век.
Кто эти люди?
Ты не знаешь ответа. Но почему тогда так безропотно подчиняешься всему, что они говорят? Откуда взялись эти голоса, почти незаметно, но неизменно влияющие на твои действия?
Неуверенно включаешь фонарик и освещаешь незнакомца, стоящего перед тобой. Из темноты смотрит твоё же до боли знакомое лицо. Только глаза чужие. Ошарашенный, резко переводишь свет на женщину в нескольких метрах от себя – тоже твоё лицо. И у контролёра, и у хрупкой женщины. У всех пассажиров.
Это похоже на кошмар. Уверенность, что между реальностью и сном есть плотная грань, стирается липким страхом. Ты пятишься, пока не утыкаешься спиной в стену, сжимаешь окоченевшими пальцами ручки рюкзака, который почему-то стал тяжелее. Хочется кричать, что это не может быть правдой, но с твоего лица на тебя продолжают участливо смотреть чужие глаза. Да, это могло бы быть твоим ночным кошмаром, но, к сожалению, оно им не является.
Повинуясь какой-то едва осознаваемой мысли, расстёгиваешь молнию рюкзака и по локоть засовываешь в него руку, судорожно пытаясь нащупать что-то на самом дне. Когда пальцы касаются холодного металла, всё внезапно становится ясно.
Можно закрыть глаза, забыв то, что только что увидел, сесть на место, согласно билету и ждать, пока трамвай тронется с места. К тому моменту, как движение восстановится, ты уже будешь уверен, что всё это привиделось тебя от усталости и излишней мнительности.
Но если ты не хочешь забывать, то должен убить. Только так можно узнать, насколько реально происходящее. Так можно понять, что здесь происходит. Понять и найти выход раньше, чем ты намертво замёрзнешь в вагоне, скованном зимним холодом.
Почти не думая о последствиях, вытаскиваешь руку, крепко сжимая пистолет, так идеально лёгший в руку. Чужие глаза испуганно округляются, глядя на блестящий металл, но крикнуть или отшатнуться мужчина не успевает.
Оглушительный звук выстрела и сильная отдача на несколько минут делают тебя невменяемым. Гул в ушах и звенящая пустота в голове, не дают нормально соображать. Единственное, что ты понимаешь сразу – это реально. Даже если нет крови и звука падающего тела, твои ощущения слишком настоящие, слишком яркие, слишком живые. Возможно, впервые за всё это время ты смог прочувствовать мир настолько остро.
Отталкиваешься от стены и шагаешь вперёд, наводя пистолет на женщину, испуганно прижимающуюся к стеклу. Если бы не чужие глаза, испуганно глядящие с твоего лица, ты бы испытал жалость и остановился. Но здесь всё не так. Кто-то решил, что можно подменить тебя, стать тобой, проживать за тебя. А осознание этого будит внутри какую-то совершенную ярость.
Садясь и звучно опуская пистолет на сидение рядом, ты точно знаешь, что в вагоне больше нет никого, кроме тебя. Уже не хочется спать, и даже холод отступил, как будто опасаясь прикасаться к тебе. Ты сидишь, молча глядя в темноту и теперь тебе не страшно задать вслух тот вопрос, который ты не решался задать в самом начале.
- Что теперь делать?
Темнота молчит, хотя ты почти чувствуешь её улыбку и дружеское прикосновение к плечу. Повинуясь порыву, закрываешь глаза и сразу же понимаешь, что на самом деле трамвая нет. Нет ни жестких сидений, ни мутных стёкол, ни скрипящего от движения вагона.
Ты чувствуешь под пальцами мягкую землю, ощущаешь в воздухе аромат чего-то очень похожего на осень. Но чтобы понять, где ты, нужно открыть глаза.
Пока что это слишком страшно.
Но когда-нибудь.
рисунок, конечно, слабо отражает то, что я видела, но для того, чтобы отразить, надо владеть акварелью на несколько порядков лучше
вторник, 22 ноября 2011
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Вчера я зашла в книжный магазин, как наркоман во время ломки. Вообще, мне хотелось Умберто Эко. Мне и сейчас хочется Умберто Эко. Я почти дочитала "Картонки Минервы" и это шикарнейше, но сейчас речь не о том. Я зашла и целенаправленно двинулась к полке, где стоит Эко в белой мягкой обложке. К моему великому удивлению ВСЕ книги были ужасного качества. До того, что тот экземпляр, который бы я взяла скорее всего, стоял с вырванными, замятыми страницами. Ужасное зрелище. В этот момент мне стало понятно, что Эко - не сегодняшний вариант. Я подняла глаза вверх и увидела Паланика. И подумала, что "Бойцовский клуб" - отличный! Но снова ошиблась. Это стало понятно как только я открыла книгу на середине. Совершенно детский шрифт. Огромный, как в детских книжках, с огромными полями... когда я вижу серьёзные книги в таком оформлении то испытываю желание открыть типографию и самой заниматься этим кропотливым делом. Опять же, если ты не чувствуешь книги, не понимаешь, как их делать живыми, как делать их говорящими и цельными... какого хрена ты работаешь в этой области? Может быть когда-нибудь типография и правда будет, но сейчас я не думаю об этом серьёзно. Просто мечта. И не такая уж оригинальная.
В любом случае, Паланик тоже был не вариантом, а значит надо было продолжать двигаться и искать то самое, нужное, актуальное. И тут попался Стивен Книг. Конечно, я сотни раз проходила мимо полок с его книгами и никогда не останавливалась. Думаю, до сегодняшнего дня я не знала о нём ничего, за исключением того, что он известен и его много читают. Пусть простят меня любители Кинга за такое сравнение, но сейчас и Стефани Майер читают и говорят о ней, так что популярности я редко доверяю. Просто слышала что-то от Карен... да, по-моему от неё. А ещё были цитаты из его интервью. Давно, но вспомнилось.
Я вытащила с полки сборник "Сердца в Атлантиде" с тремя произведениями, белой бумагой и достаточно безвкусной обложкой и решила взять. Было что-то особенное в страницах, шрифте, том, как легко томик ложится в руку и как открывается на середине.
Я вернулась домой и хотя тогда мне ещё нужно было готовиться к работе, срочно писать контрольные и только что не на ушах ходить, я решила просто прочитать первую пару страниц. Интересно ведь. Я пришла в себя, когда была на девяносто седьмой. Думаю, о чём бы он не писал, я всё равно бы читала его именно так - запоем. Но тут ещё и такие шикарные темы, такой психологизм. Но главное - сам язык. Сам стиль. Легкий и вместе с тем очень изысканный. Интересный, нестандартный, говорящий куда больше, чем написано.
Сделав выбор и похандрив, я снова села читать и не смогла уйти спать, пока не дочитала первый рассказ, хотя тянуть последние страницы было тяжело. Закрыв книгу посмотрела на часы: 4.37. Плевать, это того стоило.
Сейчас уже дочитан и второй рассказ. Мне осталось всего маленькие сто страниц последнего шедевра. У меня начинается ломка: где достать ещё 300 рублей, чтобы добежать до ближайшего магазина и купить. Читать с монитора - не мой вариант совсем. Я даже начинаю думать о том, чтобы сходить в библиотеку, и там затариться книгами. Что угодно.
Это дар, так писать книги. Истории не просто ... прочитаны, прочувствованы или вроде того... мне кажется, что это мои собственные воспоминания. Что я сама когда-то видела низких людей в желтых плащах, что играла в "червей" на третьем этаже в общежитии колледжа... Это всё слишком близко, слишком живо и реалистично. Некоторые образы описаны всего несколькими предложениями, но они встают перед глазами настолько ярко... Я в восхищении. На самом деле в восхищении.
Ну и несколько цитат. Да, конечно, из книги теперь торчат листочки. Я ведь не могу просто оставить гениальное место, никак не пометив, что "искать тут!".
"А что если взрослых вообще нет? Вдруг само понятие "взрослые" - обман? Что, если их деньги - это только игральные фишки, их деловые сделки - не больше чем выменивание бейсбольных карточек, их войны - игры с игрушечным оружием в парке? Что, если внутри своих костюмов и выходных платьев они всё ещё сопливые малыши? Чёрт! Этого же не может быть, правда? Это было бы так страшно, что даже подумать и то жутко".
"Наступило мгновение тишины, а затем декан Гарретсен произнёс то, что можно счесть эпитафией нашей краткой эпохи:
- Вы меня разочаровали, ребята, - сказал он. - Идёмте, Чарльз. Нам тут больше нечего делать".
"Процент самоубийств среди уцелевших атлантидцев очень велик. Ничего удивительного, по-моему. Когда ваш континент уходит на дно прямо у вас под ногами, с вашей головой что-то происходит".
Вообще, слишком многое нельзя процитировать просто потому, что это никак не вытащить из контекста.
Интересно то, что несколько дней назад я снова вспомнила о вопросе, над которым ломаю голову уже много лет. У меня на ноге после моего детства остались два больших шрама (каждый по 7-8 швов) в виде римских V. Не думаю, что что-то такое случается случайно, особенно учитывая то, что если бы стёкла, оставившие их, а ещё ощутимые зарубки на кости, были с другой стороны, то мне бы перерезало сухожилие и всё прочие, и я бы никогда не смогла ходить. Вместо этого отделалась двумя шрамами. Смешно! В общем, мне интересна символика.
А тут как раз написано: "Другая рука протянута к камере - указательный и средний пальцы растопырены в V. V - знак Победы, подумал я тогда. Но, конечно, значил он уже другое. К 1969 году это V было так же неотъемлемо от воробьиного следка, как ветчина от яичницы". Речь о знаке мира, если что.
Интересно. Надо подумать.
В любом случае, Паланик тоже был не вариантом, а значит надо было продолжать двигаться и искать то самое, нужное, актуальное. И тут попался Стивен Книг. Конечно, я сотни раз проходила мимо полок с его книгами и никогда не останавливалась. Думаю, до сегодняшнего дня я не знала о нём ничего, за исключением того, что он известен и его много читают. Пусть простят меня любители Кинга за такое сравнение, но сейчас и Стефани Майер читают и говорят о ней, так что популярности я редко доверяю. Просто слышала что-то от Карен... да, по-моему от неё. А ещё были цитаты из его интервью. Давно, но вспомнилось.
Я вытащила с полки сборник "Сердца в Атлантиде" с тремя произведениями, белой бумагой и достаточно безвкусной обложкой и решила взять. Было что-то особенное в страницах, шрифте, том, как легко томик ложится в руку и как открывается на середине.
Я вернулась домой и хотя тогда мне ещё нужно было готовиться к работе, срочно писать контрольные и только что не на ушах ходить, я решила просто прочитать первую пару страниц. Интересно ведь. Я пришла в себя, когда была на девяносто седьмой. Думаю, о чём бы он не писал, я всё равно бы читала его именно так - запоем. Но тут ещё и такие шикарные темы, такой психологизм. Но главное - сам язык. Сам стиль. Легкий и вместе с тем очень изысканный. Интересный, нестандартный, говорящий куда больше, чем написано.
Сделав выбор и похандрив, я снова села читать и не смогла уйти спать, пока не дочитала первый рассказ, хотя тянуть последние страницы было тяжело. Закрыв книгу посмотрела на часы: 4.37. Плевать, это того стоило.
Сейчас уже дочитан и второй рассказ. Мне осталось всего маленькие сто страниц последнего шедевра. У меня начинается ломка: где достать ещё 300 рублей, чтобы добежать до ближайшего магазина и купить. Читать с монитора - не мой вариант совсем. Я даже начинаю думать о том, чтобы сходить в библиотеку, и там затариться книгами. Что угодно.
Это дар, так писать книги. Истории не просто ... прочитаны, прочувствованы или вроде того... мне кажется, что это мои собственные воспоминания. Что я сама когда-то видела низких людей в желтых плащах, что играла в "червей" на третьем этаже в общежитии колледжа... Это всё слишком близко, слишком живо и реалистично. Некоторые образы описаны всего несколькими предложениями, но они встают перед глазами настолько ярко... Я в восхищении. На самом деле в восхищении.
Ну и несколько цитат. Да, конечно, из книги теперь торчат листочки. Я ведь не могу просто оставить гениальное место, никак не пометив, что "искать тут!".
"А что если взрослых вообще нет? Вдруг само понятие "взрослые" - обман? Что, если их деньги - это только игральные фишки, их деловые сделки - не больше чем выменивание бейсбольных карточек, их войны - игры с игрушечным оружием в парке? Что, если внутри своих костюмов и выходных платьев они всё ещё сопливые малыши? Чёрт! Этого же не может быть, правда? Это было бы так страшно, что даже подумать и то жутко".
"Наступило мгновение тишины, а затем декан Гарретсен произнёс то, что можно счесть эпитафией нашей краткой эпохи:
- Вы меня разочаровали, ребята, - сказал он. - Идёмте, Чарльз. Нам тут больше нечего делать".
"Процент самоубийств среди уцелевших атлантидцев очень велик. Ничего удивительного, по-моему. Когда ваш континент уходит на дно прямо у вас под ногами, с вашей головой что-то происходит".
Вообще, слишком многое нельзя процитировать просто потому, что это никак не вытащить из контекста.
Интересно то, что несколько дней назад я снова вспомнила о вопросе, над которым ломаю голову уже много лет. У меня на ноге после моего детства остались два больших шрама (каждый по 7-8 швов) в виде римских V. Не думаю, что что-то такое случается случайно, особенно учитывая то, что если бы стёкла, оставившие их, а ещё ощутимые зарубки на кости, были с другой стороны, то мне бы перерезало сухожилие и всё прочие, и я бы никогда не смогла ходить. Вместо этого отделалась двумя шрамами. Смешно! В общем, мне интересна символика.
А тут как раз написано: "Другая рука протянута к камере - указательный и средний пальцы растопырены в V. V - знак Победы, подумал я тогда. Но, конечно, значил он уже другое. К 1969 году это V было так же неотъемлемо от воробьиного следка, как ветчина от яичницы". Речь о знаке мира, если что.
Интересно. Надо подумать.
воскресенье, 20 ноября 2011
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Когда-нибудь я научусь переносить изображения на компьютер посредством сканера, а не фотоаппарата, но это будет не сегодня.
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Завтра очередной день, когда этот поезд может быть тронется в хоть какую-то сторону. Я уже не знаю, чего больше хочу: чтобы меня оставили загнивать у монитора или пинками выпнули на работу. Сознание понимает, что правильно, но ... я устал ждать и ничего не жду. Просто день перетекает в день, потом в следующий и дальше... отвратительно.
Немного пишется, немного читается, немного слушается и даже немного рисуется. Но это всё как раз-таки терапия, с помощью которой я пытаюсь вырваться. Вообще, даже моему понимания себя любимой приходит конец. Сколько можно собираться с силами? Сядь и делай. Без размышлений, философствований, стопицот знамений и озарений. В конце концов, уяснила же я, что для того, чтобы писать/рисовать вдохновение не нужно. Чем отличается любая другая сфера? Ничем. Просто сел и делаешь. А если не делаешь, то хоть отдыхай разнообразно. От этого унылого самораспинания за лень только ещё тоскливее.
Кстати. У меня ведь есть хороший проверенный способ, чтобы избежать этого зависания, но я почему-то вспомнила о нём вот только сейчас. Суть способа в том, что заключаешь с собой договор (дада, отголоски раздвоения личности и полноценных диалогов-переговоров): сейчас я выкидываю из головы все дела и обязанности и просто смотрю аниме/фильмы/рисую/гуляю/пою/танцую/еду через пол города фиг знает куда/сплю/ем/любой другой вариант, но в такое-то время в таком-то месте, мы приступаем к работе. Как правило от такого цивилизованного и доброжелательного подхода моя вторая половина успокаивается, перестаёт кидаться острыми предметами и идёт на компромисс.
Хорошо, что вспомнила. Так и поступлю.
Вообще, рисунок такой сегодня нарисовался... необычный. Интересно я понимаю свой левелап. Завтра выложу, наверное.
Надо бы ещё трамвай таки отбетить и выложить вместе с акварельным трамваем. Хотя акварельный трамвай вышел угловат, а текст сплошной психодел =) Ну да ладно.
Последнее время попадается всё больше данных, чтобы проводить параллели современной политической ситуации с "застоем". Вообще, хорошая статья на эту тему была недавно в РР - линк. А тут ещё одно происшествие на другое, один законопроект за другим... Честно говоря, мне кажется, что это какой-то страшный сюрреалистичный сон. Некоторые высказывания депутатов повергают меня в шок. Буквально. Учитывая, что вряд ли там могут сидеть настолько ТУПЫЕ ОГРАНИЧЕННЫЕ ОТЧИСЛЕННЫЕ ИЗ МЛАДШЕЙ ШКОЛЫ ЗА НЕИМЕНИЕМ МОЗГОВ ДЕБИЛЫ, то скорее всего всё проплачено или сделано по директиве свыше. Меня не печалит факт коррупции так, как печалит то, в какую сторону это всё движется. Мы медленно гребём к тоталитаризму, что ли? Под шумок, пока по телевизору обсуждают депутатов с мигалками, пока вместо публикации политических программ кандидаты расклеивают на двери подъездов свои фото с бабушками/учителями школ... Железный занавес возвращается? Все неугодные пойдут по этапу?
Всё это так совпало в одно... просто раньше я всегда цеплялась за страну. За место, за город, за дом, за всё подряд. А сейчас с этим скачком я уже не цепляюсь. Так вот внезапно. И дело не в том, что я верю, что где-то там оно точно лучше. Нет. Эти иллюзии развеяло ещё на 1 курсе международки. Просто... теперь я чувствую себя настолько цельной, что меня не отпустит то, что волнует, даже если я уеду в другой город или сдвинусь на несколько часовых поясов. Я останусь собой в любом месте, и этот простой факт делает вопрос выбора ещё сложнее. Хотя какой выбор, о чём я. Выбирать тут ровным счётом нечего. Вектор уже определён, тут только шагать вперёд, снизив количество вот таких вот Я - ЛЕНИВАЯ СВИНЬЯ дней. Лол. Я знаю, себя надо любить и нельзя так грубо, но... метод кнута и пряника требует кнута. Уже давно.
И вообще. Я люблю России и не скрываю этого. Но, как поётся во всем известной песне "я так люблю свою страну и ненавижу государство" (с). Государство у меня не вызывает доверия. Уж простите, как есть. И всё бы... но за последнее время я всё больше чувствую, что моё место не на барикадах. Не только на них или на них, но не в прямом смысле. В плане исследований, мыслей и прочего - возможно. Но... Впрочем, я не исключаю, что внезапная сверх-Идея может бросить меня не только на баррикады, но и в тюрьму. У меня нет никакого способа защиты от Идеи. Никакого варианта противодействия. Так что я просто уповаю на то, что меня не тянет в политику, а социальные/психологические/философские проблемы не убьют меня так же быстро и эффективно. Хотя, это не факт. Совсем не факт.
Ладно, я опять пытаюсь рассудить что-то наперёд. Главное, что уже сделано, это выбор. Можно было отказаться от всего этого. Запнуть Ницше, Юнга и иже с ними куда подальше и больше не слышать, не чувствовать, не хотеть, но это страшно. Для меня на самом деле страшно. Потому пускай это всё терзает, болит и шепчет. Лучше так, чем пустота внутри.
Немного о приземлённых вещах. Я... э... села на диету? не, совсем не то. И постом это не назовёшь. Я просто пытаюсь отбить у организма право диктовать мне что и сколько есть. Не скажу, что замеряю талию и забочусь об этом, но... хватит есть. Просто хватит. Мяса я наелась на несколько месяцев вперёд за это время. Оно у нас на завтрак обед и ужин бывает. Жаренное, пирожки, лапша и всё такое тоже уже хватит. В смысле мои рецепторы не против. Можно ещё и ещё. Но если думать не желудком, то организму всего этого уже просто не хочется. И вообще я слишком хорошо помню, как легко чувствовала себя во время своего единственного в жизни поста. Было здорово. Хочу повторить. Это требует силы воли и упорство, так как бороться с собой сложнее всего - организм начинает шептать "да ладно тебе, не сильно-то и хотелось". А ещё нужно учитывать, что дома просто нет другой еды, и нет никакого механизма, по которому бы еда закупалась.... Но мне всё равно. Я ему утром тарелку хлопьев, днём что-то сытное, что кажется мне более подходящим под "пост", вечером половину творожной массы. К вечеру второго (сегодняшнего) дня, ощутила желание поесть. Но оно всё равно достаточно вялое и голодом это не назвать. Эх, сытая жизнь с родителями. Как же ты мне надоела.
Немного пишется, немного читается, немного слушается и даже немного рисуется. Но это всё как раз-таки терапия, с помощью которой я пытаюсь вырваться. Вообще, даже моему понимания себя любимой приходит конец. Сколько можно собираться с силами? Сядь и делай. Без размышлений, философствований, стопицот знамений и озарений. В конце концов, уяснила же я, что для того, чтобы писать/рисовать вдохновение не нужно. Чем отличается любая другая сфера? Ничем. Просто сел и делаешь. А если не делаешь, то хоть отдыхай разнообразно. От этого унылого самораспинания за лень только ещё тоскливее.
Кстати. У меня ведь есть хороший проверенный способ, чтобы избежать этого зависания, но я почему-то вспомнила о нём вот только сейчас. Суть способа в том, что заключаешь с собой договор (дада, отголоски раздвоения личности и полноценных диалогов-переговоров): сейчас я выкидываю из головы все дела и обязанности и просто смотрю аниме/фильмы/рисую/гуляю/пою/танцую/еду через пол города фиг знает куда/сплю/ем/любой другой вариант, но в такое-то время в таком-то месте, мы приступаем к работе. Как правило от такого цивилизованного и доброжелательного подхода моя вторая половина успокаивается, перестаёт кидаться острыми предметами и идёт на компромисс.
Хорошо, что вспомнила. Так и поступлю.
Вообще, рисунок такой сегодня нарисовался... необычный. Интересно я понимаю свой левелап. Завтра выложу, наверное.
Надо бы ещё трамвай таки отбетить и выложить вместе с акварельным трамваем. Хотя акварельный трамвай вышел угловат, а текст сплошной психодел =) Ну да ладно.
Последнее время попадается всё больше данных, чтобы проводить параллели современной политической ситуации с "застоем". Вообще, хорошая статья на эту тему была недавно в РР - линк. А тут ещё одно происшествие на другое, один законопроект за другим... Честно говоря, мне кажется, что это какой-то страшный сюрреалистичный сон. Некоторые высказывания депутатов повергают меня в шок. Буквально. Учитывая, что вряд ли там могут сидеть настолько ТУПЫЕ ОГРАНИЧЕННЫЕ ОТЧИСЛЕННЫЕ ИЗ МЛАДШЕЙ ШКОЛЫ ЗА НЕИМЕНИЕМ МОЗГОВ ДЕБИЛЫ, то скорее всего всё проплачено или сделано по директиве свыше. Меня не печалит факт коррупции так, как печалит то, в какую сторону это всё движется. Мы медленно гребём к тоталитаризму, что ли? Под шумок, пока по телевизору обсуждают депутатов с мигалками, пока вместо публикации политических программ кандидаты расклеивают на двери подъездов свои фото с бабушками/учителями школ... Железный занавес возвращается? Все неугодные пойдут по этапу?
Всё это так совпало в одно... просто раньше я всегда цеплялась за страну. За место, за город, за дом, за всё подряд. А сейчас с этим скачком я уже не цепляюсь. Так вот внезапно. И дело не в том, что я верю, что где-то там оно точно лучше. Нет. Эти иллюзии развеяло ещё на 1 курсе международки. Просто... теперь я чувствую себя настолько цельной, что меня не отпустит то, что волнует, даже если я уеду в другой город или сдвинусь на несколько часовых поясов. Я останусь собой в любом месте, и этот простой факт делает вопрос выбора ещё сложнее. Хотя какой выбор, о чём я. Выбирать тут ровным счётом нечего. Вектор уже определён, тут только шагать вперёд, снизив количество вот таких вот Я - ЛЕНИВАЯ СВИНЬЯ дней. Лол. Я знаю, себя надо любить и нельзя так грубо, но... метод кнута и пряника требует кнута. Уже давно.
И вообще. Я люблю России и не скрываю этого. Но, как поётся во всем известной песне "я так люблю свою страну и ненавижу государство" (с). Государство у меня не вызывает доверия. Уж простите, как есть. И всё бы... но за последнее время я всё больше чувствую, что моё место не на барикадах. Не только на них или на них, но не в прямом смысле. В плане исследований, мыслей и прочего - возможно. Но... Впрочем, я не исключаю, что внезапная сверх-Идея может бросить меня не только на баррикады, но и в тюрьму. У меня нет никакого способа защиты от Идеи. Никакого варианта противодействия. Так что я просто уповаю на то, что меня не тянет в политику, а социальные/психологические/философские проблемы не убьют меня так же быстро и эффективно. Хотя, это не факт. Совсем не факт.
Ладно, я опять пытаюсь рассудить что-то наперёд. Главное, что уже сделано, это выбор. Можно было отказаться от всего этого. Запнуть Ницше, Юнга и иже с ними куда подальше и больше не слышать, не чувствовать, не хотеть, но это страшно. Для меня на самом деле страшно. Потому пускай это всё терзает, болит и шепчет. Лучше так, чем пустота внутри.
Немного о приземлённых вещах. Я... э... села на диету? не, совсем не то. И постом это не назовёшь. Я просто пытаюсь отбить у организма право диктовать мне что и сколько есть. Не скажу, что замеряю талию и забочусь об этом, но... хватит есть. Просто хватит. Мяса я наелась на несколько месяцев вперёд за это время. Оно у нас на завтрак обед и ужин бывает. Жаренное, пирожки, лапша и всё такое тоже уже хватит. В смысле мои рецепторы не против. Можно ещё и ещё. Но если думать не желудком, то организму всего этого уже просто не хочется. И вообще я слишком хорошо помню, как легко чувствовала себя во время своего единственного в жизни поста. Было здорово. Хочу повторить. Это требует силы воли и упорство, так как бороться с собой сложнее всего - организм начинает шептать "да ладно тебе, не сильно-то и хотелось". А ещё нужно учитывать, что дома просто нет другой еды, и нет никакого механизма, по которому бы еда закупалась.... Но мне всё равно. Я ему утром тарелку хлопьев, днём что-то сытное, что кажется мне более подходящим под "пост", вечером половину творожной массы. К вечеру второго (сегодняшнего) дня, ощутила желание поесть. Но оно всё равно достаточно вялое и голодом это не назвать. Эх, сытая жизнь с родителями. Как же ты мне надоела.
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
В дневник вернулся светлый фон. Я давно уже могла переключиться с тёмного на светлое, но просто не хотелось. А сейчас просто нашёлся подходящий дизайн. Тут мне и мятая бумага, и томно выдыхающий мужчина карандашом, и надпись Hero и ГОЛУБЬ. Знаете, вот ... это какой-то лейтмотив в последние пару месяцев. Голуби на дизайнах. Вообще птичья тема висит надо мной с момента короткого и невнятного:
В груди мало воздуха. Ты задохнешься
Темных камней остроты не коснувшись!
Надеясь на выход – либо сопьешься,
Иль будешь в безумии ползать, согнувшись.
Темные камни – порезаны плечи –
Раны не будут уже кровоточить.
Птичьими крыльями выверни встречи,
И упади в бесконечные ночи.
Не просите меня объяснять, что это было. Октябрь 2010. Просто _это_ называлось "привет птицам" и с _этого_ началась вся эта птичья история. Чуть позже было ещё:
В моих мыслях летают птицы. Не описать,
Как из старых страниц выплетаю свою судьбу.
И привычка родная – ночью спокойно спать,
Отказалась служить, оставляя меня в плену
Этих сладких ночных разговоров с самой собой,
Когда можно сидеть, не смотря за своё плечо.
...
Дальше мне не нравится, так что не буду цитировать. Снова осень 2010. Откуда пошло? Да понятия не имею. Но догоняет до сих пор.
И ... почему именно голуби?!
В груди мало воздуха. Ты задохнешься
Темных камней остроты не коснувшись!
Надеясь на выход – либо сопьешься,
Иль будешь в безумии ползать, согнувшись.
Темные камни – порезаны плечи –
Раны не будут уже кровоточить.
Птичьими крыльями выверни встречи,
И упади в бесконечные ночи.
Не просите меня объяснять, что это было. Октябрь 2010. Просто _это_ называлось "привет птицам" и с _этого_ началась вся эта птичья история. Чуть позже было ещё:
В моих мыслях летают птицы. Не описать,
Как из старых страниц выплетаю свою судьбу.
И привычка родная – ночью спокойно спать,
Отказалась служить, оставляя меня в плену
Этих сладких ночных разговоров с самой собой,
Когда можно сидеть, не смотря за своё плечо.
...
Дальше мне не нравится, так что не буду цитировать. Снова осень 2010. Откуда пошло? Да понятия не имею. Но догоняет до сих пор.
И ... почему именно голуби?!
суббота, 19 ноября 2011
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Я говорила, что хотела уехать к Солнцу - я уехала к Солнцу. И даже не на сутки, а на двое. Хе-хе))
Для меня это дом отдыха, ей богу. И не потому, что все бегают вокруг меня и кормят лакомствами, а потому, что можно быть собой и не париться ни о чём. Мы говорили-говорили-говорили, сначала с ней, потом, утром следующего дня, когда она уехала на работу, с её мамой... Столько всего умного, нового, интересного, смешного и при том какого-то ... семейного. Ну да, за столько лет-то))
Это невозможно пересказать и передать словами... но это здорово. Я безумно рада, что у меня есть подруга. Тут. Рядом. Кучу лет уже как всегда рядом.
Я вообще готова воспевать само существование нашей "компании". Я не беспокоюсь ни об одном празднике потому, что в этой компании праздники всегда проходят хорошо. Все знаю друг друга, всем друг с другом комфортно, все прямо друзьядрузьядрузья, при том, что никто не лезет ни к кому в жизнь/душу насильно. Все в меру заняты и потому не возникает неловких ситуаций, когда люди возбужденно предлагают тусить уже третий день подряд, а ты мнёшься и не знаешь, как бы намекнуть, что ты бы с радостью, но дела ведь... И так далее и тому подобное. Для меня это - идеальный расклад.
Правда сейчас один из нас в армии... но полгода уже почти прошло. Так что встречать скоро! Не успеем оглянуться =)
В общем, я полна сил и идей. А с этой... мутной атмосферой дома надо бороться. Силой мысли, наверное, ибо как ещё я уже просто не знаю.
На рабочем столе стоит няшный артик по Durarara!! Под строгими взглядами Изаи, Шизуо и Киды заниматься делом прёт неимоверно^^))
Вообще, хочу пересмотреть. Вроде недавно посмотрела, а мало. Мало, мало, мало. Ещё хочу.
И да, если у вас есть любимые арты из DRRR, можете покидать в комменты. Заранее спасибо ^^
Для меня это дом отдыха, ей богу. И не потому, что все бегают вокруг меня и кормят лакомствами, а потому, что можно быть собой и не париться ни о чём. Мы говорили-говорили-говорили, сначала с ней, потом, утром следующего дня, когда она уехала на работу, с её мамой... Столько всего умного, нового, интересного, смешного и при том какого-то ... семейного. Ну да, за столько лет-то))
Это невозможно пересказать и передать словами... но это здорово. Я безумно рада, что у меня есть подруга. Тут. Рядом. Кучу лет уже как всегда рядом.
Я вообще готова воспевать само существование нашей "компании". Я не беспокоюсь ни об одном празднике потому, что в этой компании праздники всегда проходят хорошо. Все знаю друг друга, всем друг с другом комфортно, все прямо друзьядрузьядрузья, при том, что никто не лезет ни к кому в жизнь/душу насильно. Все в меру заняты и потому не возникает неловких ситуаций, когда люди возбужденно предлагают тусить уже третий день подряд, а ты мнёшься и не знаешь, как бы намекнуть, что ты бы с радостью, но дела ведь... И так далее и тому подобное. Для меня это - идеальный расклад.
Правда сейчас один из нас в армии... но полгода уже почти прошло. Так что встречать скоро! Не успеем оглянуться =)
В общем, я полна сил и идей. А с этой... мутной атмосферой дома надо бороться. Силой мысли, наверное, ибо как ещё я уже просто не знаю.
На рабочем столе стоит няшный артик по Durarara!! Под строгими взглядами Изаи, Шизуо и Киды заниматься делом прёт неимоверно^^))
Вообще, хочу пересмотреть. Вроде недавно посмотрела, а мало. Мало, мало, мало. Ещё хочу.
И да, если у вас есть любимые арты из DRRR, можете покидать в комменты. Заранее спасибо ^^
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Я говорила, что хотела уехать к Солнцу - я уехала к Солнцу. И даже не на сутки, а на двое. Хе-хе))
Для меня это дом отдыха, ей богу. И не потому, что все бегают вокруг меня и кормят лакомствами, а потому, что можно быть собой и не париться ни о чём. Мы говорили-говорили-говорили, сначала с ней, потом, утром следующего дня, когда она уехала на работу, с её мамой... Столько всего умного, нового, интересного, смешного и при том какого-то ... семейного. Ну да, за столько лет-то))
Это невозможно пересказать и передать словами... но это здорово. Я безумно рада, что у меня есть подруга. Тут. Рядом. Кучу лет уже как всегда рядом.
Я вообще готова воспевать само существование нашей "компании". Я не беспокоюсь ни об одном празднике потому, что в этой компании праздники всегда проходят хорошо. Все знаю друг друга, всем друг с другом комфортно, все прямо друзьядрузьядрузья, при том, что никто не лезет ни к кому в жизнь/душу насильно. Все в меру заняты и потому не возникает неловких ситуаций, когда люди возбужденно предлагают тусить уже третий день подряд, а ты мнёшься и не знаешь, как бы намекнуть, что ты бы с радостью, но дела ведь... И так далее и тому подобное. Для меня это - идеальный расклад.
Правда сейчас один из нас в армии... но полгода уже почти прошло. Так что встречать скоро! Не успеем оглянуться =)
В общем, я полна сил и идей. А с этой... мутной атмосферой дома надо бороться. Силой мысли, наверное, ибо как ещё я уже просто не знаю.
На рабочем столе стоит няшный артик по Durarara!! Под строгими взглядами Изаи, Шизуо и Киды заниматься делом прёт неимоверно^^))
Вообще, хочу пересмотреть. Вроде недавно посмотрела, а мало. Мало, мало, мало. Ещё хочу.
И да, если у вас есть любимые арты из DRRR, можете покидать в комменты. Заранее спасибо ^^
Для меня это дом отдыха, ей богу. И не потому, что все бегают вокруг меня и кормят лакомствами, а потому, что можно быть собой и не париться ни о чём. Мы говорили-говорили-говорили, сначала с ней, потом, утром следующего дня, когда она уехала на работу, с её мамой... Столько всего умного, нового, интересного, смешного и при том какого-то ... семейного. Ну да, за столько лет-то))
Это невозможно пересказать и передать словами... но это здорово. Я безумно рада, что у меня есть подруга. Тут. Рядом. Кучу лет уже как всегда рядом.
Я вообще готова воспевать само существование нашей "компании". Я не беспокоюсь ни об одном празднике потому, что в этой компании праздники всегда проходят хорошо. Все знаю друг друга, всем друг с другом комфортно, все прямо друзьядрузьядрузья, при том, что никто не лезет ни к кому в жизнь/душу насильно. Все в меру заняты и потому не возникает неловких ситуаций, когда люди возбужденно предлагают тусить уже третий день подряд, а ты мнёшься и не знаешь, как бы намекнуть, что ты бы с радостью, но дела ведь... И так далее и тому подобное. Для меня это - идеальный расклад.
Правда сейчас один из нас в армии... но полгода уже почти прошло. Так что встречать скоро! Не успеем оглянуться =)
В общем, я полна сил и идей. А с этой... мутной атмосферой дома надо бороться. Силой мысли, наверное, ибо как ещё я уже просто не знаю.
На рабочем столе стоит няшный артик по Durarara!! Под строгими взглядами Изаи, Шизуо и Киды заниматься делом прёт неимоверно^^))
Вообще, хочу пересмотреть. Вроде недавно посмотрела, а мало. Мало, мало, мало. Ещё хочу.
И да, если у вас есть любимые арты из DRRR, можете покидать в комменты. Заранее спасибо ^^
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Всё, финишная прямая.
Мне снилось, что я таки устроилась и вышла на работу. При том якобы сначала я пришла на собеседование и всё как-то затянулось, а следом я пошла на второе собеседование в отдел закупа в фирму, где на самом деле уже проходила практику и работала (это было пару лет назад; папа там работает). И меня приняли... как родную. Буквально "тут подпись, тут строчку, вот твой стол, разбирайся, сейчас мы тебе все вещи принесём, все пароли выдадим, документы покажем". И это было такое ... счастье. Как вернуться домой. Такое ощущение уверенности и стабильности.
При том я постоянно думала о маме. Что вот, сейчас у меня будет нормальная зп, и маме не нужно будет столько работать, ей будет полегче. Потом мама даже якобы пришла меня поздравить... почему-то с маленьким ребёнком О_о девочка лет пяти, при том я осознавала, что это её ребёнок, но не воспринимала, как сестру. И так мне хотелось её успокоить, что теперь она может взяться за себя и больше не думать о долгах.
А потом я в какой-то момент вспомнила, что устраиваюсь в _папину_ фирму, а он не хотел, чтобы я там работала теперь и чтобы кто-то знал, что я перешла на заочку. И, черт. Так меня это во сне резануло и загрузило. Хотя через какое-то время я всё равно решила, что плевать. Мне тут хорошо, буду работать. И какая разница, как я учусь и чем занимаюсь. Это ж работа, а не ясельная группа. Но всё равно.
Вот оно всё как на самом деле. Стремлюсь работать. Хочу спасти маму. Обижена папиным пренебрежительным отношением к заочке и его... как сказать то... его фразами разочарованного типа аля "мы так надеялись на твои великие свершения, а теперь я не понимаю, куда тебя ведёт; ты совсем куда-то не туда пошла".
Всё понимаю, про заботу, желание оградить от невзгод и благие намерения, но...
Я просто хочу, чтобы меня принимали такой, какая я есть во всей сумме убеждений и действий, даже если пойду работать кассиром в ближайший супермаркет. Я просто хочу, чтобы в меня безоговорочно верили, не пытаясь руководить и направлять.
Но этого никогда не будет. Так что верю в себя сама. И благодарю друзей, которые верят.
Мне снилось, что я таки устроилась и вышла на работу. При том якобы сначала я пришла на собеседование и всё как-то затянулось, а следом я пошла на второе собеседование в отдел закупа в фирму, где на самом деле уже проходила практику и работала (это было пару лет назад; папа там работает). И меня приняли... как родную. Буквально "тут подпись, тут строчку, вот твой стол, разбирайся, сейчас мы тебе все вещи принесём, все пароли выдадим, документы покажем". И это было такое ... счастье. Как вернуться домой. Такое ощущение уверенности и стабильности.
При том я постоянно думала о маме. Что вот, сейчас у меня будет нормальная зп, и маме не нужно будет столько работать, ей будет полегче. Потом мама даже якобы пришла меня поздравить... почему-то с маленьким ребёнком О_о девочка лет пяти, при том я осознавала, что это её ребёнок, но не воспринимала, как сестру. И так мне хотелось её успокоить, что теперь она может взяться за себя и больше не думать о долгах.
А потом я в какой-то момент вспомнила, что устраиваюсь в _папину_ фирму, а он не хотел, чтобы я там работала теперь и чтобы кто-то знал, что я перешла на заочку. И, черт. Так меня это во сне резануло и загрузило. Хотя через какое-то время я всё равно решила, что плевать. Мне тут хорошо, буду работать. И какая разница, как я учусь и чем занимаюсь. Это ж работа, а не ясельная группа. Но всё равно.
Вот оно всё как на самом деле. Стремлюсь работать. Хочу спасти маму. Обижена папиным пренебрежительным отношением к заочке и его... как сказать то... его фразами разочарованного типа аля "мы так надеялись на твои великие свершения, а теперь я не понимаю, куда тебя ведёт; ты совсем куда-то не туда пошла".
Всё понимаю, про заботу, желание оградить от невзгод и благие намерения, но...
Я просто хочу, чтобы меня принимали такой, какая я есть во всей сумме убеждений и действий, даже если пойду работать кассиром в ближайший супермаркет. Я просто хочу, чтобы в меня безоговорочно верили, не пытаясь руководить и направлять.
Но этого никогда не будет. Так что верю в себя сама. И благодарю друзей, которые верят.
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Всё, финишная прямая.
Мне снилось, что я таки устроилась и вышла на работу. При том якобы сначала я пришла на собеседование и всё как-то затянулось, а следом я пошла на второе собеседование в отдел закупа в фирму, где на самом деле уже проходила практику и работала (это было пару лет назад; папа там работает). И меня приняли... как родную. Буквально "тут подпись, тут строчку, вот твой стол, разбирайся, сейчас мы тебе все вещи принесём, все пароли выдадим, документы покажем". И это было такое ... счастье. Как вернуться домой. Такое ощущение уверенности и стабильности.
При том я постоянно думала о маме. Что вот, сейчас у меня будет нормальная зп, и маме не нужно будет столько работать, ей будет полегче. Потом мама даже якобы пришла меня поздравить... почему-то с маленьким ребёнком О_о девочка лет пяти, при том я осознавала, что это её ребёнок, но не воспринимала, как сестру. И так мне хотелось её успокоить, что теперь она может взяться за себя и больше не думать о долгах.
А потом я в какой-то момент вспомнила, что устраиваюсь в _папину_ фирму, а он не хотел, чтобы я там работала теперь и чтобы кто-то знал, что я перешла на заочку. И, черт. Так меня это во сне резануло и загрузило. Хотя через какое-то время я всё равно решила, что плевать. Мне тут хорошо, буду работать. И какая разница, как я учусь и чем занимаюсь. Это ж работа, а не ясельная группа. Но всё равно.
Вот оно всё как на самом деле. Стремлюсь работать. Хочу спасти маму. Обижена папиным пренебрежительным отношением к заочке и его... как сказать то... его фразами разочарованного типа аля "мы так надеялись на твои великие свершения, а теперь я не понимаю, куда тебя ведёт; ты совсем куда-то не туда пошла".
Всё понимаю, про заботу, желание оградить от невзгод и благие намерения, но...
Я просто хочу, чтобы меня принимали такой, какая я есть во всей сумме убеждений и действий, даже если пойду работать кассиром в ближайший супермаркет. Я просто хочу, чтобы в меня безоговорочно верили, не пытаясь руководить и направлять.
Но этого никогда не будет. Так что верю в себя сама. И благодарю друзей, которые верят.
Мне снилось, что я таки устроилась и вышла на работу. При том якобы сначала я пришла на собеседование и всё как-то затянулось, а следом я пошла на второе собеседование в отдел закупа в фирму, где на самом деле уже проходила практику и работала (это было пару лет назад; папа там работает). И меня приняли... как родную. Буквально "тут подпись, тут строчку, вот твой стол, разбирайся, сейчас мы тебе все вещи принесём, все пароли выдадим, документы покажем". И это было такое ... счастье. Как вернуться домой. Такое ощущение уверенности и стабильности.
При том я постоянно думала о маме. Что вот, сейчас у меня будет нормальная зп, и маме не нужно будет столько работать, ей будет полегче. Потом мама даже якобы пришла меня поздравить... почему-то с маленьким ребёнком О_о девочка лет пяти, при том я осознавала, что это её ребёнок, но не воспринимала, как сестру. И так мне хотелось её успокоить, что теперь она может взяться за себя и больше не думать о долгах.
А потом я в какой-то момент вспомнила, что устраиваюсь в _папину_ фирму, а он не хотел, чтобы я там работала теперь и чтобы кто-то знал, что я перешла на заочку. И, черт. Так меня это во сне резануло и загрузило. Хотя через какое-то время я всё равно решила, что плевать. Мне тут хорошо, буду работать. И какая разница, как я учусь и чем занимаюсь. Это ж работа, а не ясельная группа. Но всё равно.
Вот оно всё как на самом деле. Стремлюсь работать. Хочу спасти маму. Обижена папиным пренебрежительным отношением к заочке и его... как сказать то... его фразами разочарованного типа аля "мы так надеялись на твои великие свершения, а теперь я не понимаю, куда тебя ведёт; ты совсем куда-то не туда пошла".
Всё понимаю, про заботу, желание оградить от невзгод и благие намерения, но...
Я просто хочу, чтобы меня принимали такой, какая я есть во всей сумме убеждений и действий, даже если пойду работать кассиром в ближайший супермаркет. Я просто хочу, чтобы в меня безоговорочно верили, не пытаясь руководить и направлять.
Но этого никогда не будет. Так что верю в себя сама. И благодарю друзей, которые верят.
четверг, 17 ноября 2011
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Такие ощущения, как будто я сделала гениальное открытие, которое в корне изменит мою жизнь.
По факту, все гениальное - просто. Как и всегда.
С самого детства я слышала то, как же здорово, что делают передачи о людях, добившихся чего-то в жизни, и что я просто обязана тоже добиться чего-то такого, чтобы потом сидеть под взглядом видеокамер и рассказывать о том, как это мне удалось. Точно так же с детства я слышала папино "мы даем тебе такое образование, ради значимого будущего...". Это не цитата, но смысл сохранен. И самое отвратительное во всем этом, что я выросла с ощущением, что моя жизнь расписана по целям за меня. Что так или иначе она обязана состоять из нагромождения этих воплощений слабы, богатства и успеха... И это все время висело где-то впереди. Хочешь или нет - ты обязан воплотить то, ради чего тебя взращивали! Такова программа и цель.
Какой же это бред, хочу я вам сказать. И невыносимая тяжесть. Чего было удивляться, что я сильно сутулюсь? Психосоматика, товарищи, психосоматика.
И вот сейчас я левелапнулась и... А нет ничего этого впереди. Чистое поле и дорога. Пожалуй, впервые в жизни я здраво осознаю, что у меня из всей жизни распланированы только сессии на заочке в ближайшие 2,5 года. Все. Дальше хоть трава не расти. Хочу - с крыши спрыгну, хочу - работать устроюсь, хочу - замуж выйду, а нет, так уеду в другую страну.
Пожалуй вот оно, это прекрасное состояние, когда ты не цепляешь ни за что. Ни за вещи, ни за людей. Тебе на самом деле нечего терять, потому, что ничего, кроме своей души-то у тебя и нет.
Хорошо. Спокойно. Охренительно свободно. Я могу всё.
Если раньше была боязнь того, что а вдруг я заблуждаюсь и вместо того, чтобы идти к Себе, иду к какой-то иллюзорной цели по заложенной родителями программе, то теперь этой боязни нет. Какие иллюзорные цели, когда впереди только поле и дорога? Чётко осознаёшь, что любой твой шаг, это шаг по _твоему_ пути и приведёт он туда, куда нужно.
Как жеж здорово!
По факту, все гениальное - просто. Как и всегда.
С самого детства я слышала то, как же здорово, что делают передачи о людях, добившихся чего-то в жизни, и что я просто обязана тоже добиться чего-то такого, чтобы потом сидеть под взглядом видеокамер и рассказывать о том, как это мне удалось. Точно так же с детства я слышала папино "мы даем тебе такое образование, ради значимого будущего...". Это не цитата, но смысл сохранен. И самое отвратительное во всем этом, что я выросла с ощущением, что моя жизнь расписана по целям за меня. Что так или иначе она обязана состоять из нагромождения этих воплощений слабы, богатства и успеха... И это все время висело где-то впереди. Хочешь или нет - ты обязан воплотить то, ради чего тебя взращивали! Такова программа и цель.
Какой же это бред, хочу я вам сказать. И невыносимая тяжесть. Чего было удивляться, что я сильно сутулюсь? Психосоматика, товарищи, психосоматика.
И вот сейчас я левелапнулась и... А нет ничего этого впереди. Чистое поле и дорога. Пожалуй, впервые в жизни я здраво осознаю, что у меня из всей жизни распланированы только сессии на заочке в ближайшие 2,5 года. Все. Дальше хоть трава не расти. Хочу - с крыши спрыгну, хочу - работать устроюсь, хочу - замуж выйду, а нет, так уеду в другую страну.
Пожалуй вот оно, это прекрасное состояние, когда ты не цепляешь ни за что. Ни за вещи, ни за людей. Тебе на самом деле нечего терять, потому, что ничего, кроме своей души-то у тебя и нет.
Хорошо. Спокойно. Охренительно свободно. Я могу всё.
Если раньше была боязнь того, что а вдруг я заблуждаюсь и вместо того, чтобы идти к Себе, иду к какой-то иллюзорной цели по заложенной родителями программе, то теперь этой боязни нет. Какие иллюзорные цели, когда впереди только поле и дорога? Чётко осознаёшь, что любой твой шаг, это шаг по _твоему_ пути и приведёт он туда, куда нужно.
Как жеж здорово!
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Риалли лайк ит)) Я не знаю от чего конкретно, но ...
Настроение вот какое-то такое. да)
надеюсь сегодня уехать к Солнцу. дададададададададададададададададада. =)
И да. На дайрях первую главу сегодня выложу. Это для тех, кто в теме
Настроение вот какое-то такое. да)
надеюсь сегодня уехать к Солнцу. дададададададададададададададададада. =)
И да. На дайрях первую главу сегодня выложу. Это для тех, кто в теме
среда, 16 ноября 2011
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
13:56
Отдыхала на привале в позе лотоса, мычала волшебную мантру «вло-О-омММ».
И правда. Многое что делать влом. Но разговор не об этом.
Я всё продолжаю выискивать и осознавать то новое, что появилось у меня после левелапа. Так, обнаружила уже поразительное спокойствие и рассудительность. Я даже почти контролирую эмоции, когда это нужно. Ужасно непривычно О_о
Ещё я иначе взглянула на работу. Ну то есть теперь я не ношусь в поисках идеального места работы навечно, а здраво понимаю, что нужно начать, а там всё само завертится, как надо.
Было что-то ещё... но я не помню уже.
Вчера отвалился интернет, сегодня заблокировали почту... внезапно. Яндекс просто отказался пускать меня, настойчиво уверяя, что у меня есть вирус или я нарушаю лицензию пользования яндеквсовскими ресурсами.
Диву даюсь, да и только.
Отдыхала на привале в позе лотоса, мычала волшебную мантру «вло-О-омММ».
И правда. Многое что делать влом. Но разговор не об этом.
Я всё продолжаю выискивать и осознавать то новое, что появилось у меня после левелапа. Так, обнаружила уже поразительное спокойствие и рассудительность. Я даже почти контролирую эмоции, когда это нужно. Ужасно непривычно О_о
Ещё я иначе взглянула на работу. Ну то есть теперь я не ношусь в поисках идеального места работы навечно, а здраво понимаю, что нужно начать, а там всё само завертится, как надо.
Было что-то ещё... но я не помню уже.
Вчера отвалился интернет, сегодня заблокировали почту... внезапно. Яндекс просто отказался пускать меня, настойчиво уверяя, что у меня есть вирус или я нарушаю лицензию пользования яндеквсовскими ресурсами.
Диву даюсь, да и только.
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
Я буду петь и колдовать, пока смеётся это Солнце...
В общем, товарищи, это прорыв. 4,5 страницы и первая глава добита. Однако!) В общем, главное - это установка. Завтра отредактирую и за следующие дела примусь.
Теперь меня не гложет то, что в творчестве такой тотальный застой =)
Теперь меня не гложет то, что в творчестве такой тотальный застой =)